Гарднер Фокс "Королева-Демон"

Загадочный древний мир. Земли, пережившие эпоху былого могущества, но хранящие память о прошедших тысячелетиях и колдунах минувшего. Древние артефакты сохраняют свои зловещие и непостижимые силы, маги и чернокнижники способны воплощаться и влиять на людей даже спустя многие тысячелетия после своей кончины… По этим диким и цивилизованным землям странствует северянин — варвар Кутар вместе со своим магическим клинком, вручённым ему колдуном минувших тысячелетий Азгорконом. Но этот меч, по сути, проклятье — пока варвар владеет им, сокровища и богатства не удержать! А освободиться от этого «дара» сам Кутар не в силах! Не могут этого даже и могущественнейшие маги или демоны. К тому же варвара постоянно стремится поработить очаровательная чародейка Рыжая Лори… И временами ей это даже удаётся. Но варвар есть варвар, поэтому его жизнь всегда полна битв с колдовством и разбойниками, да и любым, кто встанет у него на пути. Ведь жизнь Кутара немыслима без свободы…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

НЕИСЧИСЛИМЫЕ ГОДЫ ПРОЖИЛ маг Миндос Омтол на берегу Потонувшего моря в заброшенной черной башне, построенной в давно забытые времена, когда на древнем дне моря еще плескалась вода. И все те годы, покуда он создавал чары для богатых купцов и знати Танкарола и Ньемма, он мечтал об утерянном заклинании Байториона, которое, поговаривали, давало занявшемуся некромантией утраченную тайну вечной молодости.

Миндос Омтол был уже стариком, морщинистым и согбенным. У него оставалось мало лет для отыскания пергаментов Байториона. Сундуки и кофры в подвалах его башни переполняли накопленные им за долгие годы золото и драгоценные камни; он больше не нуждался в богатстве; только одного он хотел и страстно желал с почти безумным отчаянием — вернуть свою ушедшую молодость. То тут, то там в огромных метрополисах своего мира, в Ромме и в Мемфоре, в Танкароле и в Ньемме, он держал агентов. беспрестанно ищущих хоть какой-то намек на те почти легендарные свитки. И наконец, после долгих поисков, в донимаемом гулами Антоме, бывшем немногим больше чем городом мертвых, один агент чародея наткнулся на какой-то забытый тайный ход, обнаруженный, когда кирпичи подвала сшибли для расширения акведука. Ход, на полу которого лежал толстый слой пыли, а стены скрывала паутина, вел к круглому каменному помещению, оказавшемуся хранилищем множества забытых, тайных знаний. Вот там-то и лежали заключенные в цилиндре из слоновой кости утраченные заклинания давно умершего Байториона...

Миндос Омтол развинтил дрожащими пальцами цилиндр из слоновой кости и осторожно вынул растрескавшиеся пергаменты. Взгляд его слезящихся глаз скользнул по листам пергамена, расширившись от недоверчивого восторга. Наконец-то тайна вечной молодости оказалась у него в руках. Начертанные на тех листах значки и каракули были сделаны почерком самого Байториона!

Маг нетерпеливо установил реторты, большие фиалы, содержащие кровь пятидесяти девственниц, и золотые курильницы, хранящие мощный ладан, сделанный из костей мертвых мужчин. Он поставил обутые в сандалии стопы на пентаграмме, начертанной кровью недавно скончавшегося верховного жреца, которую Миндос Омтол сам добыл до того, как верховный жрец упокоился.

Он стал напевно читать дрожащим голосом заклинание на забытом языке, известном в те времена только самому Миндосу Омтолу. Его рука взмахнула кадилом, глаза вперились взглядом в подымающийся и расходящийся серый дым ладана, а уши услышали...

Раздался шорох сухой кожи.

А-а-а! В тенях за пентаграммой, там, где все было черным, как эбеновое дерево из джунглей Оазии, что-то образовывалось. Там принимало обличье нечто живое, разумное, выдающее свое присутствие только двумя горящими красными глазами.

Заклинание Байториона действовало! Старое сердце мага глухо забилось о ребра грудной клетки, когда тот нагнулся вперед, глядя на те пылающие круги.

— Ты Абатон? Демон из десяти адов Крифа?

— Да, я Абатон, — раздался шепот во тьме. — Кто вызывает Абатона, отрывая его от вечных наслаждений?

— Миндос Омтол, маг из Ньемма.

— Что тебе нужно от Абатона?

— Молодость! Я хочу. молодость! Сильное молодое сердце, могучее молодое тело, дабы наслаждаться богатствами и знаниями, накопленными мной за долгие годы.

Последовало недолгое молчание.

Когда демон заговорил, то ответил он с явной неохотой.

— Страшны и опасны заклинания Байториона! Предупреждаю, маг. Лучше дать Абатону вернуться к своим наслаждениям в ужасающем Крифе, чем дерзнуть на то, что было запрещено для всех людей с тех пор. как умер с воплями Байторион, сойдя с ума. Отпусти меня, говорю я, и я забуду то, что.

— Нет! — выкрикнул Миндос Омтол.

Его костлявая рука потянулась к фиалу с кровью девственниц. С воплем страсти большей, чем страсть любого мужчины к любой женщине, он швырнул стеклянный фиал через все помещение, за красную границу пентаграммы в то темное создание, бывшее красноглазым Абатоном.

Фиал ловко поймали на лету. Демон вдохнул запах крови и пропал. В фигуральном смысле конечно. Пробормотав:

— Давно ж я не питался таким нектаром, — он поднес фиал к гротескному рту и выпил.

— Теперь ты должен служить мне, — торжествующе подпрыгивая, пронзительно закричал маг. — Ты выпил кровь, ты связал себя обязательством подчиняться моим приказам.

Демон не ответил, всецело занятый фиалом. Его длинный язык высунулся вылакать последние следы красного вещества, а потом он опустил потир.

— Я выпил кровь. Я в твоем распоряжении, — просто сказал он. И все же, как показалось магу, со стороны Абатона проглядывало какое-то насторожившее его колебание.

— Сделай меня молодым. Таким же молодым... как Байторион!

— Не так быстро. Молодым-то я тебя сделать могу, но только на час. Видишь ли, есть.

— Нет, — гневно завопил Миндос Омтол. — Заклинание вечной молодости! Я прочел о нем в книгах Гронлекса Сторбона, в его «Диалоге демонов» и в его скудных «Ночах некромантии» которые мне принадлежат. Заклинание вечной молодости.

— Как будто этот твой Гронлекс Сторбон все знал! — фыркнул демон. — Он мало знал о маге, который был Байторионом. Между их жизнями лежит десять раз по десять тысяч лет. Гронлекс Сторбон черпал свои знания из таких же пыльных рукописей, какие прочел ты. Некоторые слова он не мог понять, некоторые слова стерла уничтожающая все кисть Времени. Я, Абатон демон-бог Крифа, говорю тебе сие, дабы завершить твое заклинание. тебе понадобится помощь бога Ксикстура.

Маг провел языком по тонким синим губам. Сердце его, упавшее от отчаяния, теперь бешено застучало от возобновившейся надежды. Его дрожащая рука поднялась, показав на стоящий в углу его светлицы ужас.

— Скажи мне, как я могу воскресить бога Ксикстура?

— Похитив его.

— Похитить бога? — выпучил глаза Миндос Омтол.

— Ксикстур принадлежит королеве Кора Кандаре. Он покоится в ее самой тайной опочивальне, куда она не допускает никого, кроме себя, — даже своих любовников. В этом помещении, скрытом в самых верхних покоях самой высокой башни города Кор, и томится Ксикстур.

— А нельзя ли мне умыкнуть у нее бога чарами?

— Кандара полуженщина, полудемон. Она сама знает защитные заклинания, коими и оберегает Ксикстура. Нет-нет, Миндос Омтол. Ты не сможешь прочесть никакого известного заклинания, которым сумеешь вырвать его из ее рук.

— Тогда... как же тогда мне заполучить его?

— Бога может похитить только демон, демон который ищет этого бога для себя, а не для живого человека. И поэтому, боюсь, твои поиски бессмысленны. Если ты заколдуешь какого-то демона и прикажешь ему похитить для тебя Ксикстура, то он потерпит неудачу, потому что будет похищать бога не для себя.Нет, боюсь ты зря потерял время. Хотя.

— Да? — с надеждой спросил дрожащим голосом Миндос Омтол.

— Возможно, есть один способ. Я чувствую в твоем мире соединение каких-то странных и сверхъестественных сил. Кажется, я вижу фигуру человека, шагающего широким шагом сквозь туманы Призрачных Земель, человека с большим мечом.

— Зачем мне нужен этот человек? — презрительно фыркнул сбитый с толку маг.

— Не презирай того, чего не понимаешь! Я вижу также, в городе Ургал старого-престарого демона. демона даже постарше тебя, маг. Его силы и могущество на излете. Но он может оказать тебе услугу — и похитить бога Ксикстура для себя самого.

Миндос Омтол хлопнул в старческие ладоши.

— А потом ты сможешь похитить Ксикстура у него? Ты это мне пытаешься сказать, Абатон?

— А ты знаешь кого-то способного что-то отнять у демона? Нет-нет — не проси меня это сделать. Я не граблю своих. Ты должен найти другого.

— Но что тут еще кроме демонов может мне помочь? — взвыл колдун. — Мои агенты бесполезны, у них нет ни сил, ни желания красть у демонов. А что до расы людей. ба!

Абатон негромко хохотнул.

— Тот человек, которого я вижу в туманах, рослый и сильный, Миндос Омтол. У него на боку волшебный меч. Вполне возможно, что он. может помочь.

Других намеков магу больше не требовалось. Он круто повернулся к большому хрустальному шару, гарантированно не выходя за красные линии священной пентаграммы, так как тогда Абатон уже не был бы вынужден служить ему, несмотря на выпитую кровь пятидесяти девственниц; и мог напасть и уничтожить мага, поскольку главной характеристикой всех демонов являлось коварство.

Иссохшие руки мага проделали таинственные знаки над хрустальным шаром, уста издали хриплые святотатственные слова. Старые глаза следили за тем, как кристалл сделался менее прозрачным, помутнел и стал туманами Призрачных Земель. Миндос Омтол пристально вгляделся в фигуру юноши великанского роста, маленького внутри кристалла, но гигантского по сравнению с теми тесаными каменными глыбами, мимо которых он шел, направляясь к сивому коню. Кольчуга на юноше сверкала словно недавно начищенная, чресла ему опоясывал кожаный килт, а на боку у него покачивался большой меч с красным самоцветом в навершии рукояти. Желтая грива нестриженных волос свисала у него до плеч, и волосы эти трепали сильные ветры, задувающие на бесплодных равнинах пустоши, по которой он шагал.

— Это он?

Демон кивнул.

— Я чувствую в нем странные силы. Если б я не знал о невозможности такого, то сказал бы, что он под защитой самого Афгоркона, рядом с тайной премудростью которого даже Байторион был младенцем, а уж ты сам вполне мог быть и вовсе неродившимся.

При звуке того страшного имени, Миндос Омтол сделал в воздухе пальцами знак оберега. И прохрипел:

— Если его защищает Афгоркон, то какой мне прок от этого парня?

— Афгоркон спит временами. Если ты осмелишься...

Миндос Омтол аж затараторил от нетерпения.

— Осмелюсь, осмелюсь, — крикнул он, прыгая с ноги на ногу. — Я на что угодно осмелюсь, лишь бы снова быть молодым. Скажи же мне, что делать, Абатон! Скажи мне!

И демон начал говорить...

Кутар вот уже много часов шагал сквозь белые туманы Призрачных Земель. Рядом с ним громоздились серые каменные глыбы, которые, по слухам, в древности использовали для строительства затерянного города Дру во времена пика его славы, полмиллиона лет назад. Затерянными городами варвар-меченосец не интересовался; для этого у него был слишком пустой желудок.

Через Крышу Мира и вниз по горным склонам в эти Призрачные Земли его увлек какой-то безрассудный импульс, вот почему он и оказался в краях, где жили демоны и гулы заживо съедающие у человека мясо с костей. Кутар бежал от мыслей о Рыжей Лори, колдунье, которая его ненавидела и которую он заточил в гробнице Каликадеса, замуровав сплошным серебром по краям двери мавзолея. После чего он ускакал, оставив ее пленницей наедине с личем мертвого Каликадеса, и Кутар ощущал из-за всего этого какое-то смутное беспокойство.

Да. Он обманул ведьму. Но с той поры Рыжая Лори молчала. Она не появлялась перед ним ни в кружках эля, осушенных им в тавернах Балтогара и Ромма на пути к высоким горам, известным как Крыша Мира, ни даже в пламени ночных костров на его одиноких биваках. А это было в обычае у Рыжей Лори, и поэтому Кутар привык к таким появлениям с тех самых пор, как королева Комморала Эльфа посадила Рыжую Лори в серебряную клетку и повесила ее у себя в зале аудиенций.

В плен захватил Рыжую Лори, колдунью, именно Кутар. И именно Кутар похитил ее обнаженное тело из серебряной клетки для спасения жизни Малхи, дочери старого Пэш Маха. Он приехал в Мемфор, где стоял мавзолей давно умершего Каликадеса, чтобы Рыжая Лори смогла вернуть себе свою утраченную магию. Теперь он бежал от своих воспоминаний.

Он ожидал в любой момент увидеть вышедшую из-за какого-нибудь валуна и тут же ставшую лицом к лицу с ним женщину с рыжими волосами. Его ладонь зудела и горела от желания схватиться за меч Ледогнь и испытать его сталь на ее колдовской плоти. И все же она не появлялась, ни в тумане, ни в кружке эля, ни в пламени бивачных костров, и поэтому Кутар беспокоился.

— Это на нее не похоже, — пробурчал он своему сивому боевому коню Серко. — Ей полагается клясть меня на все лады. А она молчит. Что ж за Зло она затевает?

Большой сивый конь тряхнул головой и серебряной гривой, заставив звякнуть удила. Кутар громыхнул смехом.

— Ты тоже не знаешь, так ведь? И все же, мы оба будем настороже.

Все люди Зимли терпеть не могли и боялись Призрачных Земель, через которые сейчас ехал белокурый великан. В вечно сочащихся сквозь трещины в скалах и расселины в земле туманах водились всякие черти или чего похуже, а те туманы, которые опускались с облаков, добавляли еще и влажность. Путешественник мог развести в этом диком краю из нагромождений камней и гравия лишь слабенький костер. Это был мертвый, бесплодный мир, и та немногочисленная растительность, которая здесь попадалась, была скудной, чахлой и странно искаженной. Поговаривали, что в Призрачных Землях где-то затерялся целый город. Назывался он Кор. Королевой в нем была прекрасная Кандара. Кутар надеялся найти Кор, поступить на службу к королеве, которая, как поговаривали, была демоном. Демон она или женщина, белокурому варвару было безразлично, покуда она платила своим солдатам добрым золотом. А по слухам она это делала, добывая золото грабежом купеческих караванов, в крайнем ужасе огибавших стороной границы Призрачных Земель.

Туманы вокруг варвара сгущались тем сильнее, чем больше он углублялся в призрачные Земли. Там вовсю дул ветер. Время от времени кумберийцу мерещилось, что он видит лица, и слышит голоса предупреждающие его: «вернись, вернись, этот край не для тебя».

Кутар холодно усмехнулся. Возможно, именно потому-то Рыжая Лори и оставляла его в покое. Он шел навстречу судьбе ужасней любой, какую могла уготовить ему она.

Теперь он слышал и странные звуки, вроде шлепанья и топанья по мокрой грязи, словно где-то неподалеку бродил могучий зверь. Кутар задержал дыхание, прислушиваясь. И внезапно повернувшись, поймал Серко, зажав ему ноздри и храп, чтоб тот не мог в страхе заржать.

— Тихо, тихо, — взмолился он. — Ей Валка! Мы в самом аду, в этом краю. Тихо, Серко — ради жизни нас обоих.

Он бросил узду, зная, что боевой конь будет терпеливо и молча ждать его возвращения, и двинулся вперед, извлекая из ножен Ледогнь. Миновав огромный валун с высеченными на нем таинственными письменами. нанесенными давным-давно, он медленно прокрался вперед по влажным камням и росшему между ними бледному мху. Внутренне он испытывал первозданный страх, страх который всегда испытывал человек перед неизвестным, таинственным. Его сильные пальцы сжали рукоять меча.

Ветер налетал порыфвами, стеная у него в ушах. Туман вокруг него закрутился, разошелся. За ним скрывалось что-то темное, едва различимое. Вот это гигантское нечто-то и двигалось, издавая хлюпающие звуки. Кутар почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Во имя бога его родных северных краев — что это за тварь? Она выглядела огромной, выше городской стены. Черная, чешуйчатая туша размером в десять раз больше дома. Она была величиной с небольшой дворец! Кутар поперхнулся проклятьем. Зверь... дракон... чудовище... остановился, словно развеявшиеся туманы донесли до него запах человека. Гигантская пасть раскрылась в зевке, разомкнув огромные зубы. А затем раздался рев, от которого затряслась почва под подошвами сапог Кутара.

На лбу у варвара выступил пот. Он не смел шелохнуться, он замер недвижим. Кутар медленно попятился, до тех пор пока не коснулся спиной огромного серого валуна. Проглотить его и камень этот зверь не мог. Пальцы Кутара еще плотней сжали рукоять меча.

Зверь повел головой из стороны в сторону, ловя ускользающий запах. Устав от поисков невесть чего, он двинулся через болото, вытаскивая лапы из грязи и воды с тем самым громким хлюпаньем. Кутар облегченно вздохнул.

— Ей Валка! Нам тут не место, Серко.

Поймав узду напуганного коня, он осторожно поехал дальше, стараясь выбирать самые твердые участкам, где росла зеленая трава, так как неверный шаг в любом направлении мог означать их смерть. Они проехали так не одну милю, рослый человек и боевой конь, но в конечном итоге туманы наконец пропали, открыв взорам пологие склоны отдаленных холмов и травянистую равнину меж ними.

Кор располагался за холмами. В других краях название Кор вызывало страх. Город был основан много веков назад мятежными солдатами из Авалонии и Вандазии, вместе со смешанной командой из преступников и подонков из Комморала, выступающих под леопардовым знаменем изгнанной королевы по имени Кандара. С солдатами пришли и женщины, обозные девки и блудницы, бывшие воровками и срезающие кошельки. Они заложили первые камни Кора, с помощью бога по имени Ксикстур. Это был самый большой город в Призрачных Землях, и никто неосмеливался нападать на него. Поэтому город, на свой лад, процветал, что довольно странно, так как Кором всегда правила какая-то женщина, носившая имя Кандара.

Первая Кандара была сестрой короля Вандазии. Как гласила история, демон выполнял все ее прихоти, и предполагалось, что Кандара бежала из Вандазии вместе с разными недовольными и бунтовщиками, намереваясь учредить собственное царство. По слухам, она была женщиной прекрасной, смуглой, с глянцевыми волосами оттенка крыла черного дрозда, и глазами, напоминавшими черноту чистого обсидиана.

Холмы Кутар проехал на закате. За ними расстилалась равнина Кора, а посреди неё раскинулся город. Это было огромное, обнесенное стенами поселение, где серые крыши перемежались со сделанными из красной и синей черепицы, а дома были сложенных из серого камня. Варвар уставился на Кор во все глаза и поморщился. Накренившись в седле он с отвращением сплюнул.

— Мерзкое местечко. Тут дурно пахнет, — проворчал он. — Здравый смысл советовал мне ехать дальше, обгнуть эти стены стороной. Но живот у меня пуст, и ему нужна еда, да и рот не против, если его прополоскать элем.

При этой мысли он усмехнулся и выпрямился. Он становится похож на какую-то старую даму! Кутар предполагал, что это имеет какое-то отношение к Рыжей Лори, которую он оставил замурованной в гробнице страшного Каликалида делить вечность с мертвым магом. И по этому поводу он сильно беспокоился. Он слегка ткнул сапогом Серко, пуская его кентером. Солнце заходило за спиной воина, когда оно опустилось за пики Крыши Мира. Когда сивый конь проскакал между огромных деревянных ворот, которые уже начали закрывать, по равнине Кора уже расползлись длинные и зловещие тени.

— Есть тут хороший постоялый двор, где не обирают до нитки? — спросил Кутар.

Офицер в поношенных доспехах усмехнулся и махнул рукой.

— «Пупок королевы», на первой улице слева, как минуешь площадь. Хорошего ужина, чужеземец!

Кумбериец счел немного странным, что его не допросили более обстоятельно. Ведь он же был чужаком, хорошо вооруженным длинным мечом у него на боку, роговым луком и колчаном стрел. Но Кутар предположил, что Кор принимал с распростертыми объятиями любых гостей, каких удавалось заполучить, так как город этот был местечком не из приятных.

В воздухе пахло вином и кухонными отбросами, поскольку стоял безветренный сезон, и подступающие каждый вечер к стенам города подобно атакующей армии туманы останавливались, словно им преграждала путь эта вонь. Кутар прочистил нос и побудил Серко бежать быстрее.

Когда он поехал по улице Виноторговцев и удалился от площади перед воротами, воздух сделался свежее, слаще. Глаза Кутара засияли. По узким тротуарам шли, покачивая бедрами красивые женщины, и иной раз одна-другая поворачивались улыбнуться огромному чужеземцу. Двери домов вели прямо в комнаты отдыха, где ароматы пекущегося хлеба смешивались с запахами жарящегося мяса и только-только нарезанного сыра.

Кутар усмехнулся, подъехав к вывеске, предположительно изображающей живот королевы и глубоко вдавленный пупок. С одной из сторон постоялого двора располагалась небольшая конюшня, куда можно было попасть, пройдя под низким деревянным сводом во внутренний двор.

Какой-то парнишка мигом подбежал схватить за узду боевого коня и поймал на лету брошенную ему Кутаром медную монету. Он кивнул, когда Кутар ему сказал, что Серко нужен хороший овес, чистая вода и сухое место для отдыха.

Подняв мускулистую руку, Кутар толчком открыл дверь в постоялый двор. Входя, он не увидел тварь в черных лохмотьях, шмыгнувшую носом и затаившуюся в коридоре справа от него. Существо принюхалось к запаху кумберийца, подняв голову и почти освободив ее от капюшона драного плаща. скрывавшего тело существа. Красные глаза запылали при виде молодого великана, и существо медленно провело по губам тем, что казалось раздвоенным языком. Несколько прихрамывая, существо повернулось и шмыгнуло в переплетение густых теней. Его ноги про хотьбе издавали странные металлические звуки.

Двигаясь на запах хлеба, мяса и сыра, Кутар прошел широким шагом в общий зал. При виде Кутара с десяток сидевших за столами повернули головы в его сторону; это были крепкие ребята, бондари, тележники и один-два кузнеца. На незнакомца они смотрели равнодушно. Кутар не прочел в их взглядах ни дружбы, ни вражды. Из-за большой бочки, которую открывал мужчина в кожаном фартуке, вышла женщина и подошла к Кутару.

— Где сядешь? — спросила она.

— А есть какая-то разница? — поинтересовался он, заинтригованный вопросом.

Она махнула голой рукой влево от него.

— Вон там будут танцевать девушки. Сильный мужчина вроде тебя без труда получит любую женщину, какую предпочтет, если она должна будет проходить мимо тебя, а не пробегать черед половину зала. — Женщина в фартуке повернулась и показала направо. — А вон там место, где подают еду. Готовим мы много, но всегда есть те, кто все съедает и выпивает то пиво и виски, какое мы подаем, и есть некоторые, кто может отобрать их у тебя.

Женщина рассмеялась, кокетливо стреляя глазками. Она была довольно миловидной, но немного староватой и потасканной для Кутара, хотя бывали времена, когда он не пренебрег бы ею в своей постели. Тело ее от плеч до колен прикрывала простая туника, стянутая на талии широким кожаным поясом.

— Так что же мы выберем, мой юный великан? Еду? Или женщин?

— Усади меня туда, где ходят женщины, — усмехнулся Кутар. — Еду я всегда могу раздобыть. А прямо сейчас мне нужно много...

— Не будь слишком уверен насчет еды, — тихо проговорила женщина. — Заходящие в «Пупок» — ребята сильные и бесстрашные. Они ничего не боятся, кроме как, наверное, Зорданора.

— А кто такой этот Зорданор? — спросил Кутар, но женщина круто повернулась и быстро отошла от него, направившись через зал к столику около открытого пространства в центре зала.

Кутар заметил занавеску, висящую с одной стороны и почти прямо позади его стула. Юные танцовщицы явно выходили из-за занавешенного дверного проема, проходя мимо его стола добираясь до свободного пространства, где они и будут танцевать. Кутар ухмыльнулся во весь рот. Он думал не о девахах, а о своем пустом желудке; и все же, и лишь когда он достаточно наестся и выпьет, возможно, он заинтересуется и девицами.

Он бросил женщине медную монету, и та похоже удивилась. А потом дружелюбно улыбнулась и предложила:

— Возьми вон на том столе тарелку, иди к длинной стойке близ противоположной стены и стукни по ней ложкой. Я позабочусь чтобы тобой занялись.

Варвар кивнул. В желудке у него заурчало.

— Притащи мне кружку эля, — проворчал он. — Я умираю от жажды после долгой поездки.

Женщина отошла. Кутар задумчиво потер себя по подбородку. Он был здесь чужаком, и, будучи человеком вежливым, когда его это устраивало, будет следовать обычаям Кора. Он двинулся словно тигр к столу, заставленному деревянными тарелками, выбрал одну, а потом взял ложку. Ножом и вилкой ему послужит его кинжал. Кутар стукнул ложкой по стойке. Когда он это сделал, входная дверь распахнулась, и с улицы вошли четверо рослых ребят. Женщина-распорядитель поспешила к ним, но вошедшие отмахнулись от нее, сверля взглядами Кутара. Уселись они неподалеку от стойки.

На стук ложки выбежала миловидная девушка с желтыми волосами. Лицо ее выглядело немного испуганным, подумалось Кутару, и поэтому он попытался ее успокоить.

— Мяса, красотка. Жареного мяса, истекающее кровью. И побольше. С хлебом свежей выпечки и клином крепкого сыра. И большой кружкой эля.

Конец ознакомительного фрагмента