"Дамона Кинг"

В книгу вошли 3 первых романа из серии о Дамоне Кинг:

1 часть. Дж. Дарк «Черный ангел». 

2 часть. Х.Р. Ашер «Месть ведьмы».

3 часть. В. Грейвс «Ловушка в болоте монстров».

Ознакомиться с рецензией.

1 часть. «Черный ангел».

Джейсон Дарк

Яростный ноябрьский шторм стремительно пронесся над Шотландским нагорьем… Он хлестал по земле ливнем, ломал неистовыми порывами ветви деревьев, срывая с них последние листья, сотрясал двери и ставни, зловеще выл, прогоняя людей с улицы. Тяжелые облака нависали над землей как гигантские горы, причудливо меняя свои очертания и, несмотря на перенасыщенность дождевой влагой, с легкостью перышка уносились вдаль, на восток. Буря была первым предвестником зимы. В воздухе запахло снегом, совсем скоро белое покрывало надолго накроет землю.

Люди прятались по домам, сидели в тусклом свете ламп, прислушиваясь к завыванию ветра, и вспоминали старые истории и легенды, в которых рассказывалось о призраках и феях, вампирах и оборотнях, о кровавых исторических битвах, исход которых зачастую был необъясним и загадочен. Эти сказания отличались разнообразием, как и сама страна.

Шотландское нагорье все еще хранило множество тайн. Кто знал, что таилось в глубоких, кристально чистых озерах? Какие загадки скрывали в своих дебрях темные леса и какие ужасы прятались за древними стенами замков?

Уныло высились замки на голых скалистых склонах. Они пережили века, бросая вызов суровой природе и тяге людей к уничтожению. В их истории – бесконечная череда убийств, ненависть, безумие, и вряд ли кто из живущих теперь точно знал, что произошло на самом деле. Слишком противоречивы сказания и непонятны легенды.

Там, где лысые вершины и лесистые склоны горного хребта Грампин казались самыми суровыми, где в долинах вода кристально чистых озер волновалась под порывами ветра, там, в этом неприютном месте, располагался замок Кингов.

Джеймс Феннимор Кинг, английский промышленник, унаследовал его от своих предков, уехал из Лондона и поселился в Шотландском нагорье со своей женой Ванессой и единственной дочерью Дамоной.

Именно Ванесса предложила пожить там. Она сама приехала из Румынии. Суровые хребты Шотландского нагорья напоминали ей пейзаж ее родины, где люди до сих пор верят в силу духов.

Замок был роскошным. Чтобы отремонтировать его, потребовалось целое состояние, но Кинг не пожалел об этом. Замок стал для Джеймса вторым домом. И должен был стать домом для Дамоны, которая воспитывалась в лучших школах-интернатах, получила хорошее образование и, как говорили ее учителя, отличалась незаурядным умом. К этому времени она превратилась в стройную очаровательную девушку.

Первого ноября ей исполнился двадцать один год.

Все было готово к празднованию дня ее рождения. Отметить собирались в маленьком семейном кругу, поскольку в этот знаменательный день Джеймс Феннимор Кинг решил доверить дочери великую тайну, которую до сих пор хранил, как зеницу ока.

Об этой тайне знала только Ванесса, его жена, которая была главным доверенным лицом своего супруга.

Праздновать планировали в библиотеке. Джеймс Ф. Кинг придирчиво оглядел просторное помещение: огонь в камине плясал, наполняя комнату пряным теплом, готические окна скрывали тяжелые шторы. Его взгляд задержался на старой, обшарпанной мебели и большом столе с изогнутыми ножками, сохранившемся еще с рыцарских времен.

Теперь этот стол накрыт. Все готово к началу праздничного ужина, который должен подавать Генри, дворецкий. Хозяин распорядился, чтобы после ужина Генри удалился к себе - семья хотела побыть без посторонних.

В большой комнате было тихо, только пламя потрескивало в камине. А с улицы доносилось завывание бури, порывы которой разбивались о многочисленные фронтоны и углы замка, владелец которого вновь ощутил дикую романтику, наполнявшую этот суровый край.

Пройдя по комнате, он остановился перед большим настенным зеркалом, датированным восемнадцатым веком. Какой-то неведомый предок привез его как военный трофей. От света двух настенных светильников, расположенных по обеим сторонам зеркала, искусно вырезанная рама выглядела еще более драгоценной, чем была на самом деле. Зеркальная поверхность матово мерцала. Она казалась не такой блестящей, как у обычных зеркал, а, скорее, походила на поверхность горного озера, когда его воды слегка колышет ветер.

Джеймс Ф. Кинг рассматривал свое отражение. Он выглядел очень хорошо для своих пятидесяти двух лет. В светлых волосах появились первые седые пряди. Из-под кустистых бровей настороженно глядели серые глаза, а белая, изящно подстриженная бородка эффектно выделялась на загорелом лице. Черный смокинг сидел на нем также ладно, как и перчатки на его аристократических руках. Все, кто его знал, считали Джеймса Ф. Кинга настоящим джентльменом, каким он и являлся, обладая такими манерами, которые нынче редко у кого встретишь.

Джеймс Феннимор Кинг умел обращаться с дамами. Он был хорош и на балах, которые давала королева, и на скачках ипподрома Аскота. Да что и говорить, он был любимчиком всего светского общества!

Сам же он по-настоящему любил только двух женщин: жену и дочь. Но больше все-таки дочь! Он был полностью в ее власти. Она значила для него все!

Дамона очень походила на свою мать. Ванесса же выглядела в точности также, как и в то время, когда он познакомился с ней. Так что мать и дочь казались, скорее, сестрами.

В этот день мысли о прошлом преследовали его. Более того, прошлое должно было воскреснуть сегодня. Именно сегодня Дамоне предстояло узнать правду, которую тщательно скрывали от нее в течение двадцати одного года.

Стук в дверь прервал размышления Джеймса Кинга. Он обернулся.

— Да, войдите!

Бесшумно в комнату вошел дворецкий Генри, самый преданный человек в доме Кингов. Джеймс привез его из Лондона.

Генри нарядился в полосатый жилет, накрахмаленную белую рубашку, нацепил бант под воротник. Гладкие складки его темных брюк были такими острыми, что, казалось, о них можно порезаться. Он держался так прямо, словно проглотил трость. Типичный английский дворецкий, свято чтущий традиции, исполненный чувства собственного достоинства и некоторой властности.

Он торжественно сообщил:

— Миледи прибыла на ужин, сэр!

Джеймс Ф. Кинг улыбнулся.

— Благодарю вас, Генри.

Дворецкий поклонился, а затем открыл дверь, чтобы позволить Ванессе Кинг войти в библиотеку. Когда она переступила порог, бесшумно удалился.

Джеймс Ф. Кинг сделал несколько шагов навстречу жене. Его глаза вспыхнули при виде ослепительной, цветущей красавицы. В свои сорок пять Ванесса выглядела намного моложе. Такие же черные волосы, как у дочери. Высокие скулы придавали лицу особый шарм. От соблазнительных губ трудно было отвести глаз. Ее черное платье доходило до пола и удерживалось на обнаженных плечах лишь тонкими бретельками. Стройную шею украшало драгоценное жемчужное ожерелье. Крупный брильянт в кольце на правой руке вспыхнул, поймав отблеск огня в камине.

— Моя дорогая, — прошептал Кинг, притягивая жену к себе.

Она потянулась к нему, их щеки соприкоснулись. Затем Джеймс отстранил свою супругу, внимательно вглядываясь в ее темные глаза, похожие на перезрелые вишни. В них он увидел влажное мерцание.

Мужчина нахмурился.

— Ты плакала? — тихо спросил он.

Ванесса кивнула.

— А почему? Сегодня День радости. Не только для Дамоны, но и для нас.

Ванесса Кинг покачала головой.

 — Нет, Джеймс, — возразила она. - Для нас сегодня не День радости.

— Я не понимаю тебя, дорогая.

— Я объясню. — Ванесса подошла к зеркалу, рассматривая свое отражение. — Я прилегла перед ужином… Вообще-то я совсем не хотела спать, но все же заснула. Мне приснился сон. Я видела нас, тебя и Дамону. И видела двух мужчин. Они пришли в наш замок и были вооружены.

— Продолжай! — потребовал Джеймс Кинг, видя, что его жена колеблется.

— Эти злодеи убили нас. Мы умерли - ты и я!

Кинг покачал головой.

— Какая ерунда, Ванесса. А... когда это должно произойти? — внезапно спросил он.

— Сегодня, Джеймс. Сегодня ночью!

Джеймс глубоко вздохнул. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.

— Ты... ты же ничего не рассказала Дамоне о своем сне?

— Нет. Я не хотел ее тревожить, тем более в такой радостный день.

— Она бы не испугалась, она бы посмеялась, — возразил супруг. – К тому же, как только она впервые услышит, кто она на самом деле, и какая кровь течет в ее жилах, она на многое посмотрит другими глазами.

Он задумчиво провел указательным пальцем по переносице.

- Ты знаешь, я все время задаю себе вопрос, правильно ли будет, если мы расскажем ей правду.

Ванесса пожала плечами.

— Нет, Джеймс, мы должны. Вспомни, что я тебе только что рассказала. Мы оба умрем.

— Но ведь это только сон.

Черноволосая женщина насмешливо улыбнулась.

— Джеймс, вспомни, когда-нибудь мои предчувствия обманывали меня?

— Нет, но...

— Нет никаких «но», Джеймс. Все, что я предсказывала, до сих пор сбывалось. Ты знаешь, на ком женился.

— Но ты тоже можешь ошибаться, Ванесса.

— Я - да. Но не сон.

Джеймс Кинг покачал головой.

— Нет, нет, я просто не верю в это. Я не хочу в это верить. Кому нужно убивать нас?

— Не забывай, что с давних пор у меня все еще есть враги.

— Разве они могут пойти на это?

— Представь себе, да.

Кинг вытер пот со лба белоснежным платком, от которого исходил тонкий цветочный аромат.

— И что мы теперь будем делать? Как мы будем вести себя с Дамоной?

— Как обычно, Джеймс.

— Мне, черт возьми, будет трудно это сделать.

Ванесса положила обе руки мужу на плечи.

— Соберись, Джеймс. Сделай одолжение. И... возможно, ты прав. Возможно, на этот раз я действительно ошиблась.

— Не только возможно, определенно – ты ошиблась.

Ванесса поцеловала мужа в губы.

— Ладно, дорогой, я ошиблась. Пусть это останется между нами.     

Но, хоть красавица и старалась выглядеть беспечной, на самом деле она была убеждена в том, что сон ее не случаен. Просто ей не хотелось омрачать мужу последние часы жизни.

Вместе они пойдут на смерть.

Сон предупредил ее.

И Дамона, ее дочь, взвалит на себя их тяжкое наследство, под бременем которого она либо сломается, либо использует его для борьбы со злом.

Двадцать часов. В это время семья Кингов собиралась начать праздничный ужин.

После легкого стука в дверь дворецкий Генри доложил о прибытии Дамоны Кинг.

- Просите, — сказала леди Кинг.

Дамона буквально ворвалась в комнату. Ее белое платье красиво облегало великолепную фигуру, широкая юбка развевалась, как флаг.

— Привет, папа, привет, Ма! — воскликнула она и бросилась к отцу, обхватив его за шею, как будто давно не видела.

- Как она похожа на меня… - подумала Ванесса, любуясь дочерью.

Отец крепко прижал к себе девушку.

— Дорогая, солнышко мое, — воскликнул он растроганно.

Дамона рассмеялась.

— Что с тобой, папа? Тебя как будто подменили.

Джеймс нахмурился.

— Ничего. В конце концов, у тебя сегодня день рождения, принцесса.

— Да, и я с нетерпением ждала этого дня.

Отец взял дочь за руку.

— Дай-ка на тебя посмотреть… Боже мой, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что передо мной твоя мама.

—  Это чудесно, если я буду такой же красивой, как Ма, — Дамона послала матери воздушный поцелуй. Ванесса улыбнулась.

Черные, как вороново крыло, длинные волосы, ровный румянец, чуть приподнятые скулы, яркие губы, как бы приглашающие к поцелую. Из-под изогнутых бровей черные глаза притягивают мужские взгляды. Нос - маленький и чуть вздернутый. Кожа Дамоны имела цвет естественного загара, ради которого многие специально посещают солярий. Талия - идеального размера, длинные стройные ноги. Возможно, грудь слишком великовата для девушки ее возраста, но в целом и она гармонировала с общим обликом. Словом, Дамона могла легко затмить большинство киношных красавиц.

— Ну, как, насмотрелся? — с улыбкой спросила она отца.

— Вообще-то нет, — ответил Джеймс Кинг. — Но мужчина, который однажды возьмет тебя в жены, будет счастлив.

Дамона покачала головой.

— Пока что я не собираюсь выходить замуж. Я хочу учиться, путешествовать и делать все, что мне угодно.

Она так искренне радовалась, так была восхитительно беззаботна. И не видела печальных глаз матери. «Наверное, все будет не так, - подумала Ванесса Кинг. – Тебе придется отказаться от многого, девочка, если ты хочешь получить мое наследство».

Генри зажег свечи, стоящие на столе. Их огоньки загадочно мерцали, отражаясь в серебряных подсвечниках. Затем верный слуга пригласил всех к столу. Сначала он пододвинул стулья с высокими спинками дамам, затем - хозяину дома.

— Можно подавать? — осведомился он.

— Да, пожалуйста, — ответил глава семейства.

— Боже, какая я голодная! — воскликнула Дамона. - Я не ела целый день, поэтому мне не терпится все попробовать.

 Она взглянула на отца и сменила тему.

— Что вы мне подарите? — с любопытством спросила девушка.

— Это секрет, узнаешь после ужина.

— Ну вот...

— Потерпи немножко, — сказала ее мать. — Это стоит того.

— А вот и именинный пирог! — воскликнула Дамона.

Генри торжественно водрузил на стол блюдо с пирогом, фаршированным оленьим мясом и приправленным пикантным соусом.

Кинги приступили к ужину. Дамона действительно проголодалась: она съела все до последней крошки, как вдруг заметила, что Ванесса почти не притронулась к своей порции.

— Что такое? Тебе не нравится?  — спросила Дамона.

— Нравится, но я не голодная.

— Сама виновата, Ма. Не надо было перекусывать до праздничного ужина. Я нарочно ничего не ела и накопила изрядный аппетит.

К супу с омарами Ванесса тоже не притронулась, как и Джеймс. Дамона одна за этим столом ела с удовольствием.

В качестве основного блюда было подано филе Веллингтона – любимое лакомство Дамоны – в обрамлении свежих овощей и картофеля, поджаренного соломкой. Родители радовались, глядя, с каким удовольствием их дочь ест.

Но вот уже и с десертом покончено, и Кинги, покинув праздничный стол, перебрались к камину. Дамона чуть не утонула в мягком кресле с высокой спинкой. Однако про подарок она не забыла и стала с нетерпением расспрашивать родителей.

— Ну, рассказывайте же, что за подарок, — умоляла она.

Генри подал кофе «мокко».

— Спасибо. Теперь вы можете быть свободны, — сказал Джеймс.

— Хорошо, сэр!

Генри пожелал всем спокойной ночи и удалился.

Кинги остались одни.

— Пожалуйста, Ванесса, начинай, — сказал отец семейства. — Пришло время рассказать ей все.

— Может, ты начнешь, Джеймс?

Хозяин замка закурил и не спеша выдохнул дым, задумчиво глядя в потолок, обшитый панелями из темного дерева. Затем кивнул и решительно произнес:

— Хорошо.

Дамона растерянно переводила взгляд с одного родителя на другого.

— Что это за секреты у вас двоих?

— Секреты есть, — подтвердил ее отец серьезно. — Теперь ты достаточно взрослая, чтобы узнать обо всем. Я хочу, чтобы ты знала, кем была твоя мать и откуда она родом. Кроме того, ты должна узнать, как мы познакомились и при каких драматических обстоятельствах это произошло.

Дамона нахмурилась.

— Все это звучит очень таинственно, — осторожно проговорила она.

— Таинственно, — кивнул Джеймс Кинг, откинулся на спинку кресла и начал свой рассказ.

Уже самое начало этой истории настолько захватило Дамону, словно она сама переживала все то, что произошло с ее родителями в прошлом…

 

… Одни поговаривали, что он в ладу с самим дьяволом. Другие утверждали, что он сам и есть дьявол. Третьи считали его ведьмаком, демоном, и даже вампиром. Самому Бродкину – объекту досужих вымыслов – не было дела до того, что о нем судачат. О своем происхождении он никому не рассказывал.

Тридцать лет назад он бродил по деревням Румынии, так как сделал своим жизненным кредо выслеживание демонов и призраков.

Да, он был ведьмаком. Но обращал свои паранормальные способности не на борьбу со злом, а для собственной выгоды. Так, у одного богача он однажды отнял все состояние, потому что узнал, что в полнолуние тот превращается в оборотня. После этого он стал видным человеком и даже получил предложение занять пост в правительстве, однако был достаточно обеспечен, чтобы работать. Позже эмигрировал во Францию, жил в Вогезах и занимался экстрасенсорикой, больше удовольствия ради, так как денег у него и без того хватало.

Но была у него одна великая цель.

И эту цель звали Ванесса Кинг!

Бродкин не мог смириться с тем, что когда-то она сбежала от него. Еще тогда он поклялся отомстить.

Время работало на него. С дотошностью и бесконечным терпением он собирал все, что известно о Ванессе и ее муже. Он знал обо всех сделках промышленника Джеймса Кинга, знал, что у Ванессы есть дочь по имени Дамона, которая тоже должна пострадать от его мести. Он хотел убить не только Ванессу, но и всех, кто с ней связан.

Информация, факты, предыстория – он собрал все!

Бродкин знал, когда Дамона будет праздновать свой двадцать первый день рождения и хотел явиться в замок в качестве особого гостя, посланного самим адом, а праздник должен был закончиться кровавой бойней.

Для этого дела нашлись и помощники.

Некий Жак Румински, бывший легионер, готовый обнять самого дьявола за определенную сумму. Прирожденный боец, человек без чувств. Так он и выглядел: грубое лицо, длинные сальные волосы и крупное тело, которое обратило бы на себя внимание даже в толпе. Жак Румински был живой машиной для убийства.

Второго парня звали Одноглазый Джексон. Он приехал из Австралии и тоже служил в легионе. В Индокитае пуля пробила ему левый глаз. Возможно, потому, что он не был красавцем и вряд ли смог бы обзавестись женщиной, но только по странной прихоти он носил юбку. Одноглазый Джексон ничем не брезговал. Во время службы в Легионе он подзаработал, но не на столько, чтобы отказаться от ста тысяч долларов.

Именно такую сумму ему и его приятелю пообещали за убийство!

На берегу Лох-Несского озера они встретились со своим боссом. Бродкин заплатил им половину в качестве аванса. После чего троица отправилась в захудалый трактир, чтобы все обговорить.

В небе клубились густые облака. Несмотря на полуденный час, стояли сумерки. Поверхность Лох-Несса тускло мерцала, как старый свинец.

Перед постоялым двором припарковался черный «Роллс-Ройс», принадлежавший Бродкину, на котором тот в ближайшие два часа собирался отправиться к замку. Бродкин показал наемникам план этажей и внутренних помещений. Еще раз обсудил с ними все детали. Их жесткие взгляды впились в план.

- Итак, мы проходим через подвал, поднимаемся по лестнице и попадаем в библиотеку. Все должно происходить как можно тише. То, как вы будете действовать в библиотеке, не имеет значения. Жертвы могут сопротивляться, кричать, главное, чтобы до этого ничто их не спугнуло. Никакого шума! Вам понятно?

Двое бывших легионеров кивнули.

Бродкин остался доволен ими. В предвкушении потер костлявые руки. Наконец-то его месть свершится! Сколько лет он ждал этого! Но пробил час, и теперь эта чертова баба не ускользнет от него.

Бродкин курил табак такой же черный, как его, давно вышедший из моды, костюм. Он самолично изготавливал смокрутки из крепкого табака, специально привезенного из-за границы. Его седые волосы свисали до плеч, немигающий взгляд пронизывал насквозь, щеки были такими впалыми, что острые кости скул, казалось, проткнут сухую кожу. Глаза, лишенные ресниц, утопали в глазных впадинах и казались маленькими стеклянными бусинками. Однако под гипнотическим взглядом этих глаз собеседник чувствовал, как его воля слабеет и, сам того не желая, уступал Бродкину.

Да, этот незаурядный человек обладал властью над людьми! Только с одним человеком он потерпел неудачу. И теперь собирался мстить.

Всякий раз, когда он думал об этой женщине, жгучая ярость клокотала в нем. Но она за все поплатится!

Уже в эту полночь Ванесса Кинг должна умереть! А после - ее муж и дочь.

Одноглазый Джексон пил дешевый коньяк. С собой он захватил еще несколько бутылок. Без алкоголя он не мог жить! И приходил в форму только тогда, когда выпивал полбутылки спирта.

Жак Румински предпочитал красное вино, которого мог выпить целый литр. Его печень давала о себе знать после подобных возлияний, но это не волновало бывшего легионера. Однако в Шотландии вина не водились, поэтому Жаку пришлось перейти на виски, который пришелся ему не по вкусу.

Бродкин потребовал счет. Он молча расплатился и дал знак своим людям удалиться, после чего они покинули трактир. При этом они не обратили внимания на молодого темноволосого мужчину, который сидел за столиком в углу и бросал на них задумчивые взгляды.

Когда «Роллс» выехал на улицу, мужчина этот поспешил расплатиться…

 

Прошлое!

Это произошло в 1955 году. Я был тогда молод, не думал о женитьбе и просто хотел увидеть мир. Страшная война осталась позади. Во время учебы я занимался темой Второй мировой войны и теперь хотел увидеть своими глазами то место, о котором писал в аттестационной работе. Отец дал разрешение и поддержал меня финансово. В путешествие по Европе отправился со мной мой друг Деннис Дрейкер, человек, на которого я мог положиться.

Помню, как мы добрались до румынской границы, позаимствовав старый «Форд». Ехали мы из Югославии, вплотную к Дунаю, который впадает в Черное море и течет вдоль румынской границы.

Именно Дунай навел Денниса на мысль:

— Мы едем в Румынию! — внезапно крикнул он.

Я с удивлением обернулся к нему:

-  Ты сошел с ума!

— Нет, Джеймс. — Он возбужденно хлопнул себя по коленям. — Румыния… Нам просто необходимо посетить эту страну. К тому же, мы совсем недалеко от границы, и Трансильвания уже не за горами. Ты же знаешь, у этой страны - своеобразная история, кровавая история, — с широко открытыми глазами прошептал он. — Достаточно вспомнить одного Влада Дракулу! Там на каждом углу подстерегают опасные приключения. В деревнях на ночь вешают чеснок у своих окон, чтобы защититься от вампиров… Ну, как?

Мой друг Деннис умел быть убедительным и своей восторженностью приукрашивал любое намерение, придавая делу особый вкус. Если его захватывала какая-то идея, он был неудержим, при этом внешне производил впечатление довольно робкого человека.

Высокий, с соломенными, коротко подстриженными волосами и сотнями веснушек на лице, которое он в шутку сравнивал со звездным небом. Деннис много смеялся, был неисправимым оптимистом и благодаря позитивному настрою выходил победителем из любой ситуации.

Но вернемся к Румынии.

— Дракула, я прямо вижу его перед собой, — болтал мой приятель. — Вижу, как он маячит в своем длинном черном плаще и охотится за девственницами.

Я невольно усмехнулся.

— Тогда ты тоже вампир.

Деннис недоуменно посмотрел на меня своими небесно-голубыми глазами.

— Почему?

— Разве ты не охотишься за девственницами?

Он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.

— Прикольно, Джеймс! Деннис Дрейкер - вампир, представь, каково зрелище.

— Ладно, убедил, — сказал я, разворачивая старый «Форд» к границе.

Деннис в предвкушении забавы потер руки.

Мы надеялись, что нам разрешат проехать в страну, хотя мы -американцы, а Румыния входила в Восточный, враждебный нам блок. Тем не менее Югославию, также входящую в Восточный блок, мы проехали без проблем, и наш оптимизм тогда не знал границ. Деннис всегда говорил: «Только небо - наш предел!»

Мы приближались к границе. Было раннее утро. На востоке в дымке вырисовывались горные вершины Карпат. Там находилась Трансильвания, романтическая страна, о которой ходили многочисленные легенды. Чем ближе мы подъезжали, тем больше какое-то странное предчувствие одолевало меня, хотя я никогда не воспринимал старые истории всерьез.

Югославская граница проходила по мосту через Дунай. Как только мы въехали на мост, дождевые потоки хлынули на его старые деревянные балки. Югославы быстро пропустили нас. При виде вооруженных солдат у меня возникло тошнотворное чувство.

Наш «Форд» был единственным автомобилем, который с грохотом катился по сырым доскам моста, кругом - одни повозки, с запряженными в них ослами, и пешеходы с озлобленными лицами. Женщины – в платках на опущенных головах.

По реке проплыло несколько барж, но я заметил и военные катера, пришвартованные к берегу.

Восточная сторона Дуная уже принадлежала Румынии. Первый населенный пункт за мостом назывался Базиас. Там мы собирались отдохнуть и перекусить.

Деннис опустил боковое стекло и выглянул в окно.

— Чувак, — сказал он, — когда я думаю о Дунае, протекающем через Вену, мне трудно поверить, что это одна и та же река.

Деннис был прав. Вену мы посетили три недели назад, впитывая в себя ее культуру, как губка - воду, прежде чем отправились в наше балканское путешествие. Мой друг начал напевать песню о прекрасном голубом Дунае, пока его не прервал суровый голос пограничника.

И все пошло прахом.

 Два американца в заброшенном пограничном пункте… это вызвало подозрения. Суровые румыны чуть не разобрали нашу машину, все искали и искали, сами не зная, что. Даже наши визы не могли их успокоить, настолько солдафоны хотели что-то найти. При этом местные жители бросали на нас злобные взгляды.

Только через два часа они сдались. Даже добродушный Деннис был на грани взрыва.

Наконец нас отпустили. Мой приятель хотел на прощание сказать им что-нибудь не особо любезное, но я удержал его.

— Оставь, иначе они нас еще и побьют.

— Ладно.

И мы покатили по направлению к Базиасу со скоростью 10 миль в час по трассе, испещренной выбоинами, на которых наш бедный «Форд» постоянно подпрыгивал. Дорога пересекала луга, мимо нас проплывали старые конюшни и полуразрушенные амбары. В поле нашего зрения попала и казарма, на крыше которой на утреннем ветру развевался румынский флаг.

Пограничный город Базиас навевал грусть. Он представлял собой широкую улицу, напоминающую главные улицы в городах Центральной Америки. Полуразрушенные дома прилипли друг к другу, как спичечные коробки. Из нескольких труб поднималась узкая полоска дыма. Когда мы добрались до Рыночной площади, сразу увидели постоялый двор. Наверное, единственный в этом месте.

Мы припарковали «Форд» у самого входа. Тротуара не было. Наверное, во время дождя дорога превращалась в сплошное грязевое месиво.

— Куда мы попали?! — воскликнул Деннис.

— На край света. Но ты ведь так хотел поехать в Румынию, — саркастически заметил я.

Он снова беззаботно рассмеялся, указывая на крыши домов, за которыми виднелись вершины гор.    

- Ты только посмотри – Карпаты! Надо найти хоть что-то положительное в нашей ситуации.

— Горы – и что? Я не такой романтичный.

Он хлопнул меня по плечу.

— Ладно, выходи, мы ведь еще не завтракали.

Мы покинули «Форд». Несколько детей подошли полюбоваться нашей машиной. Я посмотрел в их большие темные глаза, в которых светилось любопытство, и улыбнулся. Дети ответили робкими улыбками. И тут же забыли о нас. Их внимание привлекла грохочущая брезентовая повозка, которую тащили две лошади. На козлах сидел рыжеволосый мужчина с оттопыренными ушами, похожий на гориллу. Он казался чудовищно сильным. С таким не хотелось бы ссориться.

Дети подбежали к допотопному экипажу и сопровождали его, пока он не остановился напротив постоялого двора. Повозка была повернута к нам брезентовым боком, на котором виднелись какие-то знаки. Я немного понимал румынский язык, а потому сумел прочитать: «БРОДКИН-ВЕДЬМАК, МАГ И ИЛЛЮЗИОНИСТ! Человек, который раздражает самого дьявола».

Пробормотав эту фразу, я невольно рассмеялся.

— Зря смеешься, — заметил Деннис, — такие вещи еще встречаются, особенно здесь.

— Я чувствую себя как в прошлом веке.

Деннис положил жвачку между своих великолепных зубов.  

- Смотри, он выходит.

Брезент отогнулся, изнутри повозки появился человек, упруго спрыгнул со ступеньки. Он был одет в темный костюм, на голове -  цилиндр. В правой руке загадочный незнакомец держал посох с белой рукоятью.

Его взгляд рассеянно блуждал по площади, остановился на мне и задержался. Я вздрогнул от этого жесткого взгляда. И тогда же безотчетно понял, что мы с Бродкиным - враги. В этом я не мог обмануться. Дети остановились от незнакомца на почтительном расстоянии. Он повернулся и что-то сказал парню на козлах. Тот кивнул и спрыгнул на землю, из-под днища брезентовой повозки достал два мешка с кормом и поставил их перед лошадьми.

— Ты не проголодался? — спросил меня Деннис.

— Конечно, проголодался! – беззаботно ответил я, хотя все еще находился под впечатлением от мага. Этот человек показался мне чертовски опасным.

Деннис Дрейкер уже шел впереди. Скрипнула старая дубовая дверь. Мы вошли в трактир. На встретил запах кислого молока. Старуха подметала глинистый пол веником для хвороста. Увидев нас, она остановилась и окликнула кого-то. На ее зов вышел мужчина. Он был сгорбившийся, одетый в рубашку, когда-то белую, а теперь пожелтевшую, пятнистый жилет поверх нее, аккуратно отутюженные брюки и деревянные шлепанцы.

Деннис Дрейкер приветливо поздоровался, и мужчина – вероятно, хозяин — кивнул, однако я заметил недоверие в его глазах. Я попробовал заговорить с ним на его родном языке. Моих знаний было достаточно, чтобы заказать завтрак. Лицо мужчины просветлело. Наверное, у него давно не было гостей. Он произнес несколько фраз, половину которых я не понял, но кивнул, сделав знак Деннису занять место. У стены стояли скамейки, а деревянные столы выглядели также неуклюже, как и тяжелые балки, поддерживающие потолок. Женщина снова начала подметать.

Деннис прикурил сигарету.

— Вот это паб! — с иронией воскликнул он.

— Лучше, чем ничего.

Мой друг выдохнул дым.

— Может быть, при этом кафе есть что-то вроде бензоколонки?

— Не думаю.

— А где ты собираешься заправиться?

Я призадумался.

— Если мы подкинем сверху немного денег, то можем получить топливо у солдат.

-   Что бы я без тебя делал? — шутливо воскликнул Деннис.

Хозяин поставил перед нами два стакана, до половины заполненные прозрачной жидкостью, издающей странный запах. Я поморщился.

— Что это такое? — спросил Деннис.

— Самогон, наверное.

— Твое здоровье! — воскликнул мой друг и опустошил половину стакана.

Я чуть замешкался, к счастью, потому что, видимо, напиток оказался смесью соляной кислоты и перца чили, так как Деннис, задыхаясь и краснея, разинул рот, заглатывая воздух, как рыба на суше. Хозяин усмехнулся при виде реакции моего приятеля. Тут и я решил попробовать эту гремучую смесь и осторожно сделал небольшой глоток, сразу ощутив, что язык мой горит. Что же пришлось претерпеть бедному доброму Деннису… Хозяин стоял возле нашего стола и довольно кивал. Я хлопнул своего друга по спине. Впервые с тех пор, как мы знали друг друга, я увидел, что он потерял дар речи.

— В стакане что-то еще осталось, — сказал я, усмехаясь.

Деннис задыхался.

— Я... ох-х-х... я бы даже свою тещу не стал поить этим...

Хозяин расхохотался.

Я медленно допил огненный напиток, только так можно было наслаждаться им. К счастью, принесли еду. В качестве закуски нам подали суп, представлявший собой жидкость, в которой плавали капустные листья. Впрочем, на вкус он оказался лучше, чем выглядел. Затем хозяин принес хлеб, овечий сыр, поставил перед нами тарелку с нарезанным луком и несколькими зубчиками чеснока. К овечьему сыру я к тому времени уже привык. Во время нашей поездки мы часто его ели. Сыр оказался хорош на вкус. После трапезы мы пили козье молоко, жирное и, как мне показалось, все еще пахнувшее конюшней.

Расплатились долларами. Когда я подал хозяину две долларовые купюры, он широко раскрыл глаза, совершил с десяток поклонов и принес нам еще вина. Вино оказалось слишком кислым, на мой вкус, но хорошо утоляло жажду.

Деннис Дрейкер снова чувствовал себя в форме.

— Здесь я мог бы остаться навсегда, — сказал он, с наслаждением вытягивая свои длинные ноги.

Тут дверь открылась. Ведьмак Бродкин вошел в кабак.

Он остановился у двери, огляделся, и краем глаза я увидел, что хозяин перекрестился. У меня тоже возникло какое-то странное чувство. Следом за ведьмаком вошел его спутник, рыжеволосый мужчина, сидевший на козлах. Но он вошел не один, а с девушкой!

Невольно я выпрямился. Я был поражен, шокирован, я не верил своим глазам! Девушка выглядела потрясающе! Хотя она была босая и одетая в лохмотья, но излучала такое очарование, какого я никогда раньше не замечал в женщинах. Мой взгляд не мог оторваться от длинных черных волос, прекрасного лица, темных глаз и гибкой фигуры.

Облик красавицы заворожил меня.

Бродкин, должно быть, понял, что со мной происходит. Он что-то сказал своему спутнику, и тот вместе с девушкой прошел в противоположную часть помещения и занял место в дальнем углу.

А ведьмак подошел к нам и остановился перед нашим столиком. Я почувствовал угрозу, исходящую от этого человека, так что по спине у меня пробежал холодок.

Деннис же оставался по-прежнему спокойным.

— В чем дело, мистер? — спросил он небрежно.

Бродкин достаточно хорошо говорил по-английски.

— Я видел, как этот парень смотрел на мою Ванессу. Пусть он держит свои чувства в узде, иначе ему будет плохо.

Его тонкие губы скривились, в глазах промелькнула враждебность.

Деннис развязно развалился на лавке, скрестив руки.

— А что не так? — усмехнулся он. — Я не могу себе представить, чтобы эта малышка была замужем за таким персонажем, как вы.

Бродкина передернуло от обиды. Он горячо воскликнул:

— Она моя!

Затем развернулся и направился к столику, который заняли Ванесса и Рыжий.

Итак, ее звали Ванесса. Ах, какое имя! Я смаковал каждую его букву на языке как изысканное лакомство и не мог отвести от нее глаз. Бродкин прекрасно видел это и, в свою очередь, бросал на меня гневные взгляды. Заметив, что ее хозяин, или кем он ей приходился, недовольно смотрит куда-то, она робко обернулась. И тут между нами как будто установилась невидимая связь, я прочитал в ее глазах, что мое мгновенно вспыхнувшее чувство может быть взаимным...

Деннис толкнул меня в плечо:

— Эй! Ты слышал, что он сказал? Перестань на нее пялиться. Оставь ее.

Я перевел взгляд на друга:

- Никогда, Деннис. Никогда я от нее не отстану. Она мне не безразлична. И, клянусь, я вырву ее из когтей этого Бродкина!

Дрейкер только плечами пожал...

 

Настоящее время.

 Фосфорическому свету луны изредка удавалось прорваться сквозь густую облачную пелену, и тогда он выхватывал из мрака и освещал замок Кингов, высившийся на вершине холма. Очертания замка напоминали трезубец, казалось, он уже целую вечность венчает собой скалистую вершину, так что почти слился с ней, стал ее продолжением. Благодаря высоким стенам замок казался неприступной крепостью.

Но Бродкину хотелось захватить эту крепость. С этой целью он собрал вокруг себя подонков. Жак Румински считался экспертом по взрывчатке. Если бы им не удалось обычным путем проникнуть в замок, они попытались бы сделать это силой. «Роллс-Ройс», приближающийся к замку, представлял собой пороховую бочку на колесах.

Однако Бродкин не подозревал, что за ним следят. Темноволосый молодой человек из трактира уже второй день следовал по пятам злоумышленников. Его звали Майк Хантер, он служил детективом в одной крупной страховой компании. Бродкин обманул концерн на несколько сотен тысяч долларов, а такое не остается безнаказанным.

Майку Хантеру, специалисту по особо важным делам, было поручено дело Бродкина. Однако профессиональное чутье подсказывало ему, что делишки этого типа выходят за рамки экономических преступлений. То, что Бродкин и двое его спутников что-то задумали, не вызывало сомнений….…

 Конец ознакомительного фрагмента.