Эмиль Петайя "Пещеры Марса"

Глава 1

Рик Колтор смотрел с высоты  вниз, туда, где сиял в ночи Калсити. Мегаполис раскинулся там, где когда-то было побережье, затем лес, потом пустыня. Теперь это место стало лабиринтом башен из стекла и стали, цитаделью бизнеса, опутанного паутиной дорог-эстакад. Далеко внизу, несколько застенчивых старых зданий забились в уголок, словно стесняясь сверкающих соседей. Сквозь воздух ночи, иногда, проносились огоньки чьих-то вертолетов, мчались по скоростным эстакадам запоздалые машины. Но здесь Рик был единственным доказательством существования жизни. Он наслаждался зимним ветром и жаждал смерти.

Он остановился в баре и влил в себя два стакана, перед восхождением на продутую всеми ветрами металлическую площадку вышки на крыше небоскреба. Но он не был пьян. Ни в коем случае! Ветер пытался отправить его в последний полет. Всего три дюйма стали, тонкая металлическая решетка отделяла его от бездны. При мышечной массе сто семьдесят пять фунтов, после сорока восьми месяцев в космическом госпитале, после вынужденного воздержания, алкоголь должен был обрушиться на него как тонна кирпичей. Но вышло не так. «Состояние разума», — решил он нахмурившись. Никогда прежде ему не было так тоскливо, одиноко и погано. Почему он здесь?  Всё закономерно. Космос был его жизнью. Эта жизнь закончилась.

Наркотики. В госпитале его все время держали на препаратах, иначе  было не одолеть боль, сгустком которой стало его тело. Так что они держали его под наркотиками  четыре года.

Теперь внезапно все закончилось.

Он не хотел жить так. Не мог. Не мог смотреть на пластиковую руку, которую они присобачили на обрубок правого плеча. Протез, кстати, был неплох — помог ему  подняться сюда. Но, Рик не мог и не хотел быть инвалидом. Не желал принимать этого. Не видел смысла...

Мысли смешались и перепутались. Счастливые воспоминания. Злая обида. Мысли пронзали его тысячами остро отточенных ножей.

С того времени, когда Ричард Франклин Колтор вырос достаточно, чтобы хватать любую штуковину, которую его родители бросали ему в качестве игрушки, он освоил мертвую хватку. Это был ключ. Вцепляться по-бульдожьи в любой шанс — и не отпускать. В четырнадцать лет его, как щенка,  выкинули за шкирку с лунной ракеты, куда он пробрался зайцем, и он поперся в офис Союза Астронавтов, чтобы потребовать себе любую работу в космосе.

Он добился своего — получил работу в космосе. Он был способен на все ради цели — и всегда добивался своего.

В тридцать, когда прожженные астронавты, особенно пилоты, обычно списываются на грунт по состоянию здоровья, он получил бумагу еще на двадцать лет — без ограничений.

Она согревала его душу, давая право быть частью большого дела, позволяя ступить на любую планету, луну или астероид возле старого Солнца, или посмотреть на них вблизи, если там некуда садиться. Следующая остановка — Альфа Центавра. Рик сделал немало в этом великом походе в неведомое. Он скрещивал мечи со смертью  ежедневно. Он любил такую жизнь. Ему было привычно стоять на грани бездны.

Почему бы не сейчас...

— Возвращайтесь в начале следующей недели. Вторник нормально? Проверим, как работает новая рука.

 Док Эйс Рэннингэн был жилистым и угловатым, как кузнечик, смешно вертелся и наклонял голову, но, слава богу, он не пытался развеселить пациента и не играл в оптимизм. Его слова заставили Рика съежиться. Простые слова. Сухие. Профессиональные.

Астронавт согнул новые пальцы и содрогнулся. Боли не было — не было ничего. «Не хочу жить обрубком человека», — привыкли говорить старые солдаты. Но обычно они жили. Только не он. Он просто не тот тип...

Тогда Рик ничего не сказал. Док сделал все как надо. Что еще он мог сделать? Медицинская наука не достигла стадии чудес еще. Они не могли отрастить ему новую руку, или они могли?

Его две милые медсестры, казалось, были подобраны, чтобы вернуть ему желание жить. Он попытался ожить... Это была тяжелая битва. Непрерывный массаж, комплексы силовых упражнений, психотерапия. Рик был топ-пилотом, поэтому он получил медицинское обслуживание по высшему классу. Теперь он был волен покинуть палату, это святилище жизни, и вновь освоить искусство дыхания и функционирования в качестве живого организма.

— Я слишком долго пробыл тут, Док, — пробормотал он. — Но, все равно, спасибо.

Доктор Рэннингэн серьезно кивнул. Не рассыпаясь бессмысленными фразами. Не утешая.

Шагая по коридору к выходу из госпиталя, Рик дрожал. Холодная рука сдавила горло. Вдруг он понял, что  никогда не сможет летать. Космос закончился. А Космос был  его жизнью. Так что...

— Колтор. — сотрудник «Плорикс консолидэйтэд» схватил его пластиковую руку в тот же миг, как открылась автоматическая дверь. — Я Джеймс Ледбеттер. Помните меня? Ну, возможно, нет. Вы были в очень плохом состоянии в последний раз, когда мы встречались. Вы сможете зайти ко мне в офис?

— Конечно.

В течение многих недель Рик бессмысленно околачивался возле парадной двери компании. Теперь, всё это не имело  значения, черт бы все побрал.

— Присаживайтесь, Колтор, — чиновник указал на кожаное кресло на другой стороне его стола в форме полумесяца. — Желаете выпить?

Рик покачал головой. Он хотел выпить, но не здесь. Не с этим бюрократом, чьи глаза за толстыми стеклами очков, напоминали выпученные глаза венерианской болотной ящерицы. Но от сигареты Рик отказываться не стал.

 — Возьмите пачку, — великодушно предложил Джеймс  Ледбеттер.

— Что вы хотите от меня? Док сказал, что я свободный человек, — с болезненной иронией в голосе заметил Рик.

Ледбеттер смерил его равнодушным взглядом рептилии.

 — Часть моей работы как руководителя отдела кадров — осуществлять координацию между Союзом Пилотов и страховыми компаниями.

 Он указал на гору документов на  столе.

 — До вас очередь дошла только на сегодняшнем совещании. Я рад, что поймал вас, поскольку я могу сообщить  хорошие новости.

— Хорошие новости?

На миг Рик ощутил сумасшедшую надежду, на то, что, может быть, крупнейшая компания по добыче металлов в космосе отменила свое правило про инвалидов на кораблях. Надежда умерла, не успев родиться.

— Они проголосовали за полную компенсацию   инвалидности! — глаза ящерицы сверкнули из под очков. — Замечательно, не правда ли? Конечно, этого не хватит на икру и ананасы в шампанском, но этого хватит, чтобы продержаться до тех пор, пока не найдете себе местечко! Офисную работу, я полагаю.

Рик пристально  посмотрел на чиновника. Менеджер по персоналу нахмурился  укоризненно.

— Я знаю, что это плохо потерять руку. Особенно драматично это для пилота, как вы. Но посмотрим на дело с нашей точки зрения, с точки зрения компании. Голосование не было единодушным, голосовали и против вас. В конце концов, ваша экскурсия в полярную пещеру не была санкционирована компанией! Вы действовали на свой страх и риск. Согласно положениям договора об ответственности при травмах и авариях между Союзом Пилотов и компанией «Плорикс»…

Хотя рядом монотонно гудел поток юридического многословия, мысли Рика были уже далеко, на Марсе, в те три злополучных дня. У него было три дня отпуска. Порт Марс. Алан подцепил его  в одном из баров, со своим диким предложением, взволнованный, как будто только что выскочил из ада. Ему было очень важно втянуть Рика в свою авантюру. Алан Торк был не просто приятелем школьных лет. Он был теперь доктором Аланом Торком, с учеными степенями перед именем и после имени, одним из ведущих космобиологов. И теперь Алан орал в ухо о полярных пещерах. Рик должен был присоединиться к нему в исследовательской экспедиции. Он обязан. Это займет всего два дня. Алан все подготовил. Они могли бы стартовать прямо сейчас.

— Что я там забыл? — попытался возразить пилот.

Оказалось, что годы изучения микроскопических образцов, почерпнутых из различных пластов  марсианских пород, особенно в районах Lacus Mæris и Lacus Solis и большого  комплекса двойных каналов на севере, вблизи региона зимних шапок и оранжевых облаков, привели Алана к гипотезе, что некогда в этих областях существовали фантастически великие города и что чудовищные катастрофы вызвали исход марсиан в пещеры.

— Это не новая теория, точно, —  отметил астронавт.

— Нет! Но у меня есть доказательства. На мой взгляд, миграции были вызваны не отсутствием воды или истощением атмосферы. Марсиане могли производить воду и кислород. Произошла внезапная катастрофа. Возможно, по их собственной вине. То, что стерло все следы существования этих великих городов и разнесло эти города даже не в пыль, а на атомы.

— Что могло вызвать такую катастрофу?

— Людям почти удалось сделать то же самое, — пожал плечами Алан. — Случись Третья Мировая, на Земле произошло бы тоже самое.

Колтор осушил стакан и нахмурился.

— Эти пещеры были исследованы десятки раз. Ничего, кроме льда и камня.

— Они не зондировались достаточно глубоко. Я готов дойти до самого дна. Исследуя микрофлору и микрофауну, я изобрел совершенно новый тип зонда.

— Да? —  Рик поспешно осушил еще один стакан, полагая, что это будет  последний. — Что ты ожидаешь найти?

Алан  усмехнулся странно торжественной улыбкой.

— Предположим, ты составишь мне компанию  и узнаешь!..

Они воспользовались результатами прежних экспедиций. Алан получила самые подробные карты от коллег, которые изучали полярные пещеры и сеть  пещер — и которые были столь резко разочарованы. Марс всегда был загадкой. Это был единственный мир старого Солнца, где должна была существовать разумная жизнь, хотя бы в прошлом, но её не было. Люди ничего не нашли. Ни единого достоверного следа.

Новые, более эффективные зонды были запущены в лабиринты пещер. На четверть мили глубже самых глубоких прежних скважин они нашли атмосферу, пригодную для дыхания. Пробившись на эту глубину, Алан и Рик оказались в громадной теплой пещере. Тепло, по-видимому, шло из ряда трещин и небольших туннелей, ведущих в глубины планеты, и заставило их снять теплые куртки. Странная плесень, покрывавшая стены, светилась, заливая пещеру мертвенным, синим светом.

Затем они нашли грибы.

— Посмотри на их размер! — изумленно восклицал Алан. — Они напоминают мне несколько наши lepiota procera с длинными тонкими ножками и пластинчатыми шляпками. Но  зеленоватый цвет, в отличие от любого …

Колтор оставил Алана восторгаться на месте находки, отправившись изучать оставшуюся часть сталагмитовой пещеры. Высокая арка, которая напомнила ему стрельчатое окно или врата собора, заставила его остановиться в изумлении. Это было очевидно! Перед ним была дверь — дверь, закрытая каменной плитой. Можно было представить, что её закрыло плитой изнутри — при марсотрясении. Рик  провел  рукой вдоль колонны арки задумчиво, там , где вблизи пола виднелась щель.

Это случилось именно тогда.

Неожиданно его укусили. Он закричал от боли, но его крик оборвался на лету. Все, что он помнил потом, началось с боли и наркотического дурмана в мозгу  в  госпитале Марсопорта; затем — обрывочные воспоминания о корабле госпитале; затем — ад и безнадега. Больше у него не было правой руки...

— ...Так что вы видите, Колтор, компания была более чем щедра...

Ледбиттер закончил лепетать, что привело Рика в чувство, словно удар обухом по голове.

— Местные жители думали, что «Плорикс» может получить неплохой пиар, — заметил Рик.

— Конечно. Совершенно верно, что доктор Алан Торк является великим ученым в своей области, что он добыл некоторые интересные образцы, хотя, возможно, было бы лучше, если он... Не обращайте внимания... В любом случае официальное разрешение должно было быть получено от нашего головного офиса.

— Не было времени.

Ледбеттер пожал плечами, а затем всепрощающе улыбнулся.

 — Нет никакого смысла обсуждать ситуацию дальше. Я только хотел, чтобы вы знали, что платеж, по инвалидности будут приходить вам в надлежащее время. Просто дайте нам ваш адрес. И, конечно, у вас теперь чудесный протез — шедевр научной мысли. На мой взгляд, пилот Колтор, вы очень счастливый человек.

Очень счастливый человек!

Да. Такой счастливый, что даже Алан не  потрудился связаться с ним лично или посетить в больнице, несмотря на то, что его основная лаборатория располагалась в Калсити. И Кэнди. Кэнди, она же доктор Кандида Лукас-Лонг. Она была красивой зеленоглазой ассистенткой Алана, когда он работал в лабораториях Калифорнийского Университета, и эмоционально говоря, казалось, она разрывалась на две равные части. С одной стороны это был бледный, погруженный в науку Алан, которого она обожала. С другой стороны — пилот Ричард Колтор, захватывающе  мужественный и овеянный романтикой  глубокого космоса.

Что она выбрала сейчас?  Рик не хотел думать.

Он был экспилотом, теперь, без правой руки. Алан сорвал  джекпот с его марсианскими грибами, не только в научном мире. Грибы сделали ему миллиарды. К очарованию «умника» прибавились деньги. Неудивительно, что Кэнди не побежала в госпиталь, удивительно было бы, если бы побежала.

— Кандида, — прошептал Рик её имя ветру, стоя на хлипкой металлической платформе над пропастью. И увидел как наяву, её статную красоту, её зеленые глаза,  пламя бледно-бордовых волос, падающих ему на плечо...

Рик мог выдержать любые мысли, кроме этой, один, с ледяным отчаянием в сердце, стоя здесь, в дюйме от вечности, в то время как ветер ночи оплакивал его судьбу, срывая шевроны с его пилотского мундира.

Сине-серые глаза отвлеклись  от головокружительной бездны внизу — устремившись вверх, в манящую звездную бездну. Он посмотрел в небо в последний раз... Теперь он был рад. Он славно пожил. Хорошая была жизнь. Человеку не дано испытать большее. Не дано.

Когда взгляд Рика оторвался от звезд, он увидел то, что заставило его глаза чуть не вылезти из орбит. Он с трудом поверил в то, что увидел. Запретное и странное. Вертолет с гипноизлучателем рекламного типа. На фоне неба, видимая только Рику, вспыхнула надпись:

 

Ричард Колтор! Не делайте этого! Мы знаем, как Вы страдаете, но нет! Попробуйте марсианской панацеи — чудо грибов! Это решит все ваши проблемы.

 

Игла света впивалась  его мозг, взывая.

 

Не прыгай, Рик! Используй М-П! Живи вечно!

 

 

Глава 2

 

Он прятался в тени, бродя по обращенной к морю стороне улицы, и криво улыбался сам себе. Рик был настолько уверен, что все его чувства и эмоции выгорели дотла; но сейчас им овладело абсолютно дурацкое чувство, вернувшее ему интерес к жизни.

Что за чувство? Любопытство, конечно же! То, которое убило кошку. Он должен был выяснить, почему этот небесный благодетель рисковал сесть в тюрьму и даже рискнуть своей жизнью. Зачем кому-то потребовалось рисковать собой ради пилота?

Шагая по обочине, направляясь куда глаза глядят, он размышлял о гипнорекламе. Недобросовестные компании до сих пор иногда играют в такие игры, конечно, лоббируя право применять такие приемчики. Примерно пятьдесят или шестьдесят лет назад рекламщики активно нанимали психологов и прочих мозгоправов, чтобы впаривать товар потребителям, играя на их слабостях. Были придуманы разные грязные трюки — с игрой на комплексах, надеждах и страхах обывателей. В один «прекрасный» день какой то умник научился напрямую взламывать чужой разум, подбирая его индивидуальную пси-частоту. Потом пси-коды, открывавшие доступ к самым потаенным и личным вещам — к внутреннему миру человека  — попали в лапы рекламщиков. Те стали действовать довольно грубо. В самом деле, они зашли так далеко, что скоро все оказались в опасности — никто больше не мог быть уверен в том, что его желание, это его  желание, и вскоре гайки пришлось закрутить до отказа.

Закон ударил по гипнорекламе со всей мочи.

Так что пришлось вернуться к стендам и плакатам. Реклама сделала два гигантских шага назад; домохозяйки могли сжаться в комочек и хныкать в углу, потому что забыли использовать правильный дезодорант, и офисные работники могли  переходить на другие сигареты каждую неделю, без подсознательного ужаса перед неведомым, но неизбежным возмездием. Началась тихая война. Рекламщики не желали сдаваться без боя. Особо рьяный воздушный коп мог запросто подстрелить вертолет, просто по подозрению на наличие на борту гипноизлучателя...

Тогда почему всё это происходит? Кому был нужен Рик? До этого момента никто не заботился о том, жив он или нет. Ни Кэнди, ни Алан, например. Тогда кто? Кто просил его попробовать МП и почему?

Крадучись пробираясь через поднявшийся с залива туман, который накрыл район старой части складов и дешевых баров, Рик вслушивался в ночь, но слышал лишь кваканье лягушек и вопли бродячих, помойных котов, протестовавших против вторжения незнакомца в их зловонные владения.

Колтор старался припомнить всё, что читал о МП в периодических изданиях, которые они приносили ему в больнице, и что он видел по ТВ в больнице. Марсианская панацея. Универсальное лекарство. Все, что нужно, чтобы вылечить все. Действительно ли это была вытяжка из тех грибов, что они с Аланом нашли в той злополучной марсианской пещере? Может, и так. Или, может быть, их открытие просто использовали в качестве рекламного трюка сомнительного снадобья.

Во всяком случае, ребята, впаривающие МП, пользуются надежной  рекламной схемой, заставляя сходить с ума жаждущие планеты. Каждое объявление в среднем шло в течение трех месяцев. В рекламных объявлениях не упоминалось о докторе Алане Торке. Там даже не упомянули полярные пещеры, но подразумевали многое. Эта реклама без всяких гипно-трюков, распространялась по Солнечной системе как новое Евангелие. Если и были хотя бы один мужчина, одна женщина или ребенок в мире, которые не слышали о МП и ее «чудесных преимуществах», то они должны были провести последние месяцы на дне моря в водолазном колоколе без связи с поверхностью.

МП не нуждалась в гипно-штучках. Каждый, кто пробовал её, возносил славу Небесам. Здоровье полностью восстанавливалось, люди буквально преображались. Новые зубы вырастали у  восьмидесятилетних старцев, больные органы превращались в здоровые, незрячие люди прозревали. Глухонемые слышали и пели осанну чудотворному препарату. Странные грибы завоевали мир.

Затем рекламная компания прекратилась.

Что-то пошло не так. Было ли это потому, что МП была слишком хороша? Было ли дело в том, что после использования препарата пару месяцев человек, как правило, начинал светиться в темноте мертвенно-синим светом? Или дело было, возможно, в том, что Крилл Мортон, доктор, который авторитетом своего имени начал «раскрутку» МП, вдруг самым таинственным образом исчез?

Как бы то ни было, рекламная кампания МП  быстро сошла на нет. Закон, известный всем, гласит,  что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Медицинская Ассоциация Земли после исчерпывающего тестирования, ничего не нашла в грибах, что могло бы объяснить чудесные исцеления. Возможно, существовали и побочные негативные эффекты. Медики были единодушны в убийственной критике Мортона Крилла за безоговорочное благословление непроверенного препарата, отметив, что теперь доктор Крилл исчез. Никто не знал, куда он делся. Что, как сказали медики, является достаточным основанием для того, чтобы полностью запретить использование МП.

Эти серьезные предупреждения привели в действие Закон. Потребители снадобья оказались под колпаком; использование грибов приравняли к опийной наркомании. Когда кто-нибудь попадался с сырыми грибами или вытяжкой из них, он получал срок тюремного заключения. Некоторые местные органы власти пошли еще дальше; ходили упорные слухи о внесудебных казнях.

И всё же по-прежнему ходили слухи о тайных культах, использующих МП. Доктор Крилл Мортон был все еще авторитетной фигурой, несмотря на то, что он таинственно исчез из общественной жизни.

До сих пор...

Надежда умирает последней, и Рик ощущал, как она шевелится в недрах его изувеченного однорукого тела. Если МП может вырастить новые внутренние органы и новые глаза...

Когда Рик остановился в черном проеме двери, чтобы согреться и закурить, он обнаружил, что за ним следят. Он так увлекся своими мыслями, что обнаружил «хвост» только сейчас. Когда он остановился, человек, шедший за ним, тоже замер, сделав вид, что не имеет к Колтору никакого отношения. Рик подождал. Темный силуэт соглядатая не двигался.

Легко было предположить, что тот, кто использовал гипно-излучатель, держит экспилота «под прицелом». Может быть, потому, что он хотел бы направить его к подпольной лавочке МП. Теперь это был нелегальный бизнес, и Рика могли втемную использовать в облаве на торгашей запрещенным снадобьем. Рик сделал элементарный расчет, когда он шел сюда, к югу от Маркет-стрит, один. «Толкачей» зелья следовало искать здесь, в трущобах...

Поэтому он подцепил «хвост». Если, конечно, его преследователь не был обычным уличным грабителем.

Мышцы бывшего астронавта напряглись, когда он ощутил потенциальную опасность. Адреналин закипел в крови, разум стал ясным, мускулы напряглись. Запах опасности, неважно, где и какой, был неотъемлемым элементом его жизни. Более того, именно он и придавал этой жизни  вкус.

Докурив сигарету, Рик хладнокровно ждал. Преследователь, наконец, устал изображать столб и нарочито нетвердой походкой двинулся к Колтору. Затем он остановился.

— Закурить не найдется, астронавт? — серебристо-серая форма — единственная одежда, которую Рик имел — с отличительными знаками командира внушала уважение. Астронавты имели заслуженную репутацию суровых парней. А того, что с этой формы спороты шевроны, подозрительный попутчик Рика в темноте видеть не мог.

— Не вопрос.

Рик вытащил из пачки сигарету, затем щелкнул зажигалкой, чтобы осветить лицо незнакомца. Его одежда была грязной. Она выглядела потрепанной и изношенной. Лицо незнакомца с мощной квадратной челюстью казалось мрачным. Рука, которая потянулась за сигаретой, дрожала, как у алкаша, но светлые  глаза были слишком ясными для алкаша, и ногти были слишком чистыми для бомжа.

Улыбнувшись, незнакомец обнажил белоснежные зубы.

— Холодная ночь, — начал он.

— Вроде того, — согласился Рик. — Знаешь эту часть города?

— Маленько.

— Не подскажешь, где тут найти продавца?

— А что надо?

— Кайф... —  Рик заговорщически подмигнул.

— Не догоняю чувак, что тебе именно надо.

— МП. Мне нужен толкач МП.

Незнакомец  встревожено огляделся. Улица была пуста за исключением пары низко летящих чаек. Лягушки продолжали свой бесконечный концерт.

— Может быть, я смогу помочь тебе, астронавт. Я не наркоман, ничего подобного. Но у меня есть глаза и уши.

Попутчик нырнул в темноту. Рик последовал за ним  без дальнейших разговоров. Его мышцы и нервы были по-прежнему напряжены, словно тетива лука перед выстрелом. И пришла фантомная боль — болела рука, которой не было. Эта боль вернула его к насущной проблеме. Справится ли он, если придется драться? Из высшей лиги бойцов он явно выбыл. В последние месяцы доктор Рэннингэм заставил его тренироваться, и он делал это от скуки больше, чем из-за чего-либо еще, так что его сухожилия и мышцы не были пудингом, они были вновь сильны, хотя прежней стальной хватки не было. Но что можно сделать с одной рукой, если противник с двумя?

Когда его загадочный попутчик внезапно нырнул в узкую темную аллею, Рик сделал резкий вдох и остановился. Если  проводник  собирается напасть, это случится здесь. Рику стоило прихватить  бластер или хотя бы  иглу-станнер, какую любят использовать малолетние бандиты. По крайней мере, тогда у него будет шанс. Рик хотел умереть, но не так. Не так. Он не хотел умирать, забитый уличной шпаной.

Рик выждал несколько вдохов, наблюдая за красным огоньком сигареты своего спутника, удаляющимся по аллее. Затем, пожав  плечами, шагнул вперед. Прошел несколько ярдов и остановился возле облупленного серого здания, невольно втянув голову в плечи и вслушиваясь в ночь в ожидании звуков, предвещающих нападение — шороха шагов, свиста или щелчка как сигнала к атаке или чего-то подобного. Но ничего не происходило. Рик щелкнул зажигалкой . Они стояли перед узкой дверью, металлической, неокрашенной, без вывески или номера.

— Здесь? — спросил Рик.

— Как я уже сказал, я не уверен. Хочешь попробовать?

Когда загадочный попутчик отошел в сторону, Рик резко постучал  в маленькую дверь. Он ждал, дыхание превращалось в облачка пара в холодном воздухе ночи.

Дверь слегка приоткрылась.

— Чего надо? —  спросил грубый голос.

Рик взял инициативу на себя.

— Мы хотим повеселиться, — пояснил он.

— И что?

— Ну какой-нибудь кайф тут есть?

Из темноты донеслось возмущенное фырканье.

— Вали отсюда! Ты ошибся адресом.

Дверь  стала закрываться, но тяжелый ботинок астронавта, вставленный между дверью и косяком,  не дал неприветливому хозяину завершить диалог.

— Слушай, чувак, я хочу МП, и я хочу его сейчас. И мой друг сказал мне…

— Что за друг? — Электрический свет ударил в лицо Рика и озарил все вокруг.

Рик хмыкнул от удивления. Его попутчик исчез, испарился в ночи. Ну, хорошо. Он сделал свою работу. Он привел Рика сюда. Свет высветил протез Рика.

— Как насчет просто выпить? Здесь чертовски холодно, — спросил Рик

— Думаю, я могу налить тебе стаканчик, астронавт.

Дверь стремительно закрылась за ними,  Рик последовал за человеком с фонариком в зал, выглядевший заброшенным,. Тут было темно,  и  Колтор заметил нечто странное. Человек, открывший ему, был не высок, но очень широк в плечах, как  борец. Его медвежьи плечи и торс излучали сине-белое свечение, призрачный нимб, холодным огнем, который окружал человека, пробиваясь через его одежду.

В конце зала  человек остановился. Он постучал в закрытую дверь три раза, и они вошли в подобие мрачной пещеры, полумрак которой были бессильны рассеять слабые огоньки настенных ламп, свет которых почти не достигал высоких металлических стропил и лишь слегка обрисовывал  интерьер этой серой берлоги. Здесь громоздились игорные столы, вокруг которых мрачного вида личности играли в покер, чтобы убить время. Ожидание. В дальнем конце зала, виднелась  потрепанная стойка бара.

Рик плюхнулся на табуретку возле стойки. Человек, излучавший синеватый свет, был барменом. Он невозмутимо протёр тряпкой стойку прямо перед носом Рика.

— Чего налить?

— Бурбон.

Похожий на медведя человек, нахмурился, как если бы он не одобрял не только выбор клиента, но и пьянство, как таковое. Но  кивнул головой и наполнил стакан.

Попивая, Рик рассматривал  тяжелую челюсть и соломенные черные брови бармена.

— Это — чтобы согреться. Позже я захочу чего-то посущественнее.

— Зачем? —  настороженность прозвучала в голосе собеседника.

Рик продемонстрировал протез.

— Как  видите, у меня проблема.

Бармен кивнул, в миг став серьезным.

— Вы ребята, умеете найти приключений на пятую точку.

Рик приложился к стакану.

— Можете помочь?

Большой человек беспокойно осмотрелся, потом расслабился и хмыкнул.

— Мое предложение — не лезть в пекло. У тебя что, без этого проблем мало?

— Похоже, у меня нет выбора. —  Рик угрюмо продемонстрировал споротые шевроны.

В глазах медведеподобного бармена мелькнул огонек симпатии .

— Я — Рольф, — представился  бармен, добавив: — Будь начеку и не расслабляйся! — Он выскользнул из-за стойки бара, направившись к двери в конце зала. Взъерошенный мальчишка с глуповатым видом сидел на стуле, прислоненном к двери, ковыряясь ножом под ногтями. Бармен сказал что-то ему, и мальчишка кивнул головой, юркнул в заднюю дверь и исчез.

Когда Рольф вернулся, он оперся на стойку и спросил:

— Зачем тебе МП? Большинство считает, что это разводка на бабло и билет за решетку.

Рик вкратце рассказал о своей экскурсии на вышку на крыше небоскреба и неизвестном доброжелателе на вертолете с гипноизлучателем.

— Ого! Личная пси-частота! Представляю, как тебя вштырило, когда к тебе обратились по имени! — Рольф присвистнул от удивления.

— Это  первоначальный трюк гипно-рекламщиков. Человеку приятно знать, что кому-то есть дело лично до него. — ответил Рик.

— Думаю, Ты прав, парень, — и МП тебе нужна! — он сжал руку Рика своей медвежьей лапой. — Но, ты действительно думаешь, что МП сможет сделать это? Отрастить новую руку?

Рик нахмурился.

— Не знаю, что думать. Я  более восьми месяцев провалялся на больничной койке. Все, что я знаю это то, что я читал в газетах. —  Он допил свой напиток. — Но, думаю, вы просветите меня!

Рольф настороженно усмехнулся .

— Я? Откуда мне знать? Конечно, я слышал много баек. Как люди, одной ногой в могиле, приняли снадобье  и стали жить долго и счастливо. Как оно, это снадобье, отращивало новые сердца. Новую печень. Даже ремонтировало  поврежденные мозги. Все виды баек. Но я не знаю, ничего...

— Нет? Тогда зачем светитесь, как рождественская елка там в темном зале?

Момент растянулся как резина. Наконец, тихий смешок сломал стену молчания.

— Браво, космический мальчик!

 Рольф наклонился ближе, и зашептал.

 —  У стен есть уши, а стукачи на каждом шагу. Закон беспощаден, даже к подозреваемым, здесь, на побережье. Здесь, где все началось.

Яростно блеснули его темные глаза, преобразив  широкое некрасивое лицо, словно с него сняли маску скептичной безучастности.

 — Почему люди не могут принять чудо МП? Они не видят? Каждый, кто когда-либо принял препарат —  исцелился. Полное выздоровление — от любой болячки. Не говоря уже о калеках, которые сейчас танцуют! Слепых, кто могут видеть! Боже! Посмотрите на меня. Врачи сказали, что я не жилец на этом свете. Что-то с моими гребаными железами. Даже голодая, я постоянно набирал вес, пока не стал ходячим мешком сала. Сердце уже отказывало. После МП  я сбросил более пятидесяти фунтов, и силен как бык. Я чувствую себя  чертовски хорошо, чувак! Охренительно! Иногда приходится сдерживать себя, чтобы не кричать от радости. — Блеск в глазах Рольфа был блеском необузданного восторга. — Брат, я собираюсь помочь  всем, кто хочет, чтобы узнать, что такое возможно!

Рику стало не по себе от такого проявления экстаза. Он отвел взгляд от горящих огнем фанатизма глаз Рольфа. Если все потребители МП таковы, то Закон прав и они — наркоманы. Это не нормально. Ненормально или сверхъестественно, он не мог сказать. Но это было поведением фанатика , которое не могло не смутить нормальных людей.

Рольф  коснулся искусственной руки астронавта, ухмыляясь.

 — Уверен, что МП отрастит тебе новую руку, чувак! Хотя может занять некоторое время. Я покажу  место, где можно  отсидеться, пока она растет.

— Деньги?

Рольф пожал плечами.

— Конечно. Вы должны  что-то есть, пока растет рука, ну и как-то оплатить лечение. Мы можем использовать тебя, в распространении Слова, сделать охранником одного из наших лагерей, дать работу на грибной ферме. Никто не хочет разбогатеть за твой счет. Даже доктор Крилл.

Это имя он произнес с фанатичным благоговением. И сделал это по привычке — он явно пока не хотел производить впечатление фанатика и сектанта. Но только пока.

— У меня сложилось впечатление, что доктор Крилл был тем, кто своим исчезновением бросил тень на МП.

Рольф улыбнулся самоуглубленно и загадочно.

— Позже. Когда у тебя будет новая рука, ты узнаешь немало интересных вещей, вещей, которые приятно удивят тебя.

 Он посмотрел на часы и взглянул на заднюю дверь.

— Паттер вышел, чтобы проверить, нет ли за тобой хвоста, и принести снадобье. Он должен скоро вернется.

Рик попросил еще один стакан, но Рольф покачал головой.

— Может замедлить действие. Час спустя тебе не будет нужна выпивка.

После пятнадцати минут ожидания, что, казались часом, длинное изможденное лицо Паттера возникло на фоне уличной тьмы в проеме задней двери. Он кивнул Рольфу, усмехнулся и вернулся на свой пост у двери зала. Рольф поманил Рика в заднюю комнату. Это была убогая клетушка, пустая, за исключением металлического стула и кушетки в углу.

— Закатай рукав, — скомандовал он.

— Какой? — Рик попытался за усмешкой скрыть всплеск надежды, кипевшей внутри него. Он всегда чувствовал, и прежде всего там, в глубоком космосе, глядя в пронизанную звездами бездну, что где-то там был ответ, ключ, лекарство от всех бед и горестей человечества. Может быть, МП  это и был ответ?

Было ясно, что Рольф  так и думал. Огонь в его глазах полыхал неистовым пламенем, когда он доставал ампулу со снадобьем из буханки хлеба, где она была спрятана. Жидкость была белой, наподобие кокосового молока. Пухлые пальцы наполняли гипо-инъектор с какой- то игривой нежностью, словно лаская тело любимой женщины.

Все было готово. Рик почувствовал последний укол угрызений сомнения, но отмел его. Затем, пожав плечами, он закатал рукав, ожидая выстрела инъектора-пистолета.

И выстрел последовал. Но не из шприца Рольфа.

Погруженные в себя, оба они  не заметили, как  дверь бара распахнулась. Это произошло как раз тогда, когда игла уже коснулась предплечья Рика. Со стороны двери раздался резкий щелчок и шипение. Инъектор в руке Рольфа мгновенно превратился в пар — оставив после себя волну жара и резкий запах. Снадобье испарилось, не успев попасть в кровь Рика. От неожиданности и боли Колтор закричал.

— Копы! —  взревел Рольф.

Его рука устремилась за пазуху в поисках оружия, станнера игломета, заряженного ядом вместо нейропаралитика, но он не успел достать свою машинку. Бластер в руках человека в проеме задней двери выстрелил снова. Лицо Рольфа перекосила гримаса боли; его рот дернулся, на губах застыли  невысказанные слова,  он упал.

Рик увидел полицейских. Двое в штатском. Один из них был одет, как бомж, и казался смутно знакомым.

— Ты!

— Да, я. И спасибо Вам, за помощь.

— Вы использовали меня, чтобы проникнуть сюда! — прорычал Рик.

Правительственный агент ухмыльнулся.

— Я не был уверен. Хотел взять нарко торговца с поличным. Полагал, что толкач вас пожалеет и отоварит. Так и выгшло. Я возьму это.

Он нагнулся и снял с пояса Рика металлический диск, размером с монету. Диск крепился к поясу тонкими металлическими зубцами.

— Ты привесил мне «жучка!», — Рик кипел от гнева.

Агент хихикнул.

— Слышал каждое слово, твое и этого... —  он пнул тело бармена, лежащее на полу, —  И услышал достаточно, чтобы  упаковать тебя за МП на много лет.

Рик смотрел на  ликующее садистское лицо спецагента. А тот раскраснелся от возбуждения, в глазах его плясали огоньки злорадства. Рик посмотрел на мертвого Рольфа, на осколки ампулы и на раскиданные по полу остатки буханки, в которой была спрятана ампула. Он ощутил, что этот ухмыляющийся, похожий на бомжа, торжествующий правительственный агент лишил его новой руки. И теперь впереди тюрьма. Срок за то, что большинство людей принимают как должное. За желание иметь две руки.

Слова хлынули из недр души неистовой Ниагарой — ругани и проклятий. Вся ненависть и отчаяние, вся безнадежная ярость, которые он хранил в душе в течение многих месяцев. Все это обрушилось на агента и его бластер, потоком отборного мата, на какой способен лишь отставной астронавт.

В  лицо Рика врезалась тяжелая рукоять бластера, но астронавт вцепился в полицейского, тряся его из стороны в сторону.

Рик почти задушил агента, но получил мощный удар слева, а потом от удара по голове подогнулись колени.

— Хватит, Джейк, — скомандовал напарнику похожий на бомжа агент, когда тот поставил Рика на ноги. — Вернись в бар и посмотри, что делают остальные наши клиенты.

Арестованных выстроили в большом зале — лицом к стене. Вокруг них начали суетиться полицейские в форме.

Паттер — мальчишка, сидевший у двери — был близок к тому, чтобы разрыдаться.

— Куда вы отправляете нас? — плаксиво вопрошал он .

Полицейский толкнул его вперед,  смеясь.

— У нас для МП-швали типа тебя — приготовлен прекрасный курорт!

 

Конец ознакомительного фрагмента