Эдмонд Гамильтон "Узник Марса"

Серия — «Библиотека фантастики».

Рожденный от земной матери, Филип Крэйн узнает, что его отец был авангардом марсианской силы вторжения, случайно высадившись на Земле и оставшись здесь на всю свою жизнь, а его сводный брат, является правителем Марса. Телепортируясь на Марс при помощи найденного передатчика материи, Филип Крэйн оказывается втянутым в марсианские политические интриги, борьбу за престол правителя Марса, и ввиду того, что является копией своего брата, подменяет его на троне…

Глава I. Голоса предков

В тот воскресный октябрьский вечер, когда произошёл странный случай, закинувший Филипа Крейна в самую гущу невероятных приключений, его не томило никакое дурное предчувствие, Он позвонил в квартиру доктора Джона Мартина, просто потому что этот геолог и его дочь были единственными друзьями, которыми обзавёлся этот одинокий молодой инженер, с тех пор как приехал в Нью-Йорк.

Крейн всю жизнь был одинок. Частично это было вызвано его тайной, чем-то столь странным у него в голове, что это отделяло его от прочих людей. Частично, насколько он знал, причиной стала странная чужеродность в его внешности.

Вообще-то, в его высокой поджарой фигуре и худощавом смуглом лице не было ничего необычного. Но вот иссиня-чёрный оттенок его глаз вызывал у большинства людей какое-то странное беспокойство, да и волосы его отличались тем же иссиня-чёрным цветом.

Когда он сидел, как сейчас, рядом с доктором Мартином, глядя, как Кей Мартин и Скотт Фултон — рыжий пилот, танцевали под льющуюся из радиоприемника музыку, Крейн с тоской жалел, что не может присоединиться к веселью...

Внезапно льющаяся из радио музыка прекратилась и сменилась взволнованным голосом диктора.

— Леди и джентльмены, мы прерываем нашу программу для выпуска специального бюллетеня новостей.

— Что ещё случилось? — удивился Джон Мартин.

— Наверное, это очередной европейский кризис, — предположил Крейн.

— Чёрт побери, у нас всего минуту назад играл оркестр, — пожаловалась Кей Мартин. Разочарование было написано на её подвижном миловидном личике.

— Но, возможно, это важные новости, — заметил её отец. — Послушаем...

Голос диктора из радио теперь взволнованно частил:

— …и поэтому. похоже, упавший сегодня вечером метеор вовсе не метеор, а какого-то рода летающий предмет. Корабль из космоса? Это кажется невозможным, но может быть правдой. Мы продолжим держать вас в курсе новостей...

— Корабль из космоса? — поразилась Кей. — Полагаете.

— Вероятно, это какой-то розыгрыш, — высказался Джон Мартин, массивное лицо которого выглядело задумчивым. — Хотя мало вероятно. Ну и ну, Филип, что же в самом деле там случилось?

Филип Крейн словно окаменел. Его тёмные глаза расширились, и он уставился на радио, словно кролик на кобру. Внезапно он осознал это и расслабился, с дрожью вздохнув. Всё его тело трепетало.

— Филип, что случилось? — воскликнула Кей.

— Я... я не знаю, — в замешательстве ответил он. — Когда я услышал это объявление, то у меня возникло такое впечатление, словно я начал что-то вспоминать. что-то, что пытался вспомнить всю жизнь.

Все озадаченно уставились на него. И Крейн покраснел, но все его существо было переполнено странным волнением. Это объявление по радио. оно каким-то образом расшевелило, пробудило к жизни те тени в его разуме, что преследовали его с детства. Когда Крейн попытался успокоиться, по радио снова раздались взволнованные крики диктора:

— Конец летающего предмета раскрывается. из него вылезают какие-то твари! Твари из космоса! Они применяют странное оружие. Это вторжение! Инопланетное вторжение на Землю.

С уст Филипа Крейна сорвался дикий звенящий крик! Бычий рёв, совершенно не похожий на его обычный застенчивый голос. Теперь иссиня-чёрные глаза Филипа горели, а белое лицо сделалось жёстким, суровым лицом незнакомца. Всё его тело била дрожь, а кулаки сжались.

— Филип! — в ужасе воскликнула Кей.

Крик её словно разбил чары. Пылающее в расширившихся глазах безумие пропало. И он застыл, весь дрожа, с влажным от пота лбом и ошалелым взглядом. Кей схватила его за руку, на лице её отразилось горячее беспокойство. Скотт Фултон поражённо глядел на Крейна, а Джон Мартин встал из-за стола. На лице геолога читалось недоумение.

Внезапно раздавшийся по радио голос диктора разбил данную сцену, превратив её в банальность.

— Вы слушали нашу регулярную воскресную вечернюю пье...

— Пьеса! Я так и знал! — воскликнул Скотт Фултон. — Держу пари, у многих она вызвала настоящую панику.

— Филип, что, чёрт возьми, заставило тебя так закричать? — поинтересовалась Кей. — То, как ты взревел, то, как ты глядел горящими глазами и тряс кулаком! Ты словно ошалел.

Крейн уставился на них, казалось. душу его терзали неведомые призраки, он словно погрузился в бездонные бездны несчастья.

— Не знаю, что именно заставило меня так поступить, Кей, — прошептал он. — Если не. — Лицо его скривилось от внутренней, душевной боли. — Я боялся, всю свою жизнь, — невыразительно пробормотал он, — боялся, что у меня что-то неладно с психикой. А теперь это.

— Чушь! — с нажимом заявил Джон Мартин. — Ты просто позволил себе переволноваться из-за этого липового объявления по радио, Филип, и на мгновение потерял голову. Вот и всё.

— Вас ведь оно не заставило потерять голову, — тяжело напомнил Крейн. — Но я. я всегда страшился, что унаследовал одну странную психическую заразу.

— Ты хочешь сказать, что твои родители были ненормальными? — переспросил удивлённый геолог.

— Не совсем, — невыразительно ответил Крейн. — Хотя моего отца считали немного сумасшедшим. Видишь ли, он не знал, кто он такой. — Казалось, переполненные болью глаза Крейна обратили взгляд в далекое прошлое, когда он заговорил медленным, тяжёлым голосом. — Тридцать лет назад несколько охотников в канадских дебрях к югу от Гудзонова залива нашли бродящего по дебрям безумца. Человека великанского роста, голого, измотанного, оголодавшего, умирающего от тяжёлой раны на голове. Он ничего не знал, ничего не помнил — даже собственного имени, и не мог сказать ни слова ни на каком языке. Разум его был полностью чист, как у младенца... Его отвели на ближайший торговый пост, и тамошний священник позаботился о нём, научил его говорить по-английски и дал ему имя Джон Крейн. Со временем Джон Крейн переехал в Соединённые Штаты, женился и обзавёлся сыном — мною. Но он так никогда ничего и не вспомнил о своём прошлом. Умер он пять лет назад...

Когда Филип Крейн закончил, в голосе его слышалась болезненная мука.

— Так что я много раз видел отца сидящим и уставившимся в никуда, пытающегося вспомнить. Но он не смог! Это было тенью, отбрасываемой на всю его жизнь. И это также было тенью, отбрасываемой и на мою жизнь. Потому что я страшился, что унаследовал отцовскую... странность. Я всегда почему-то чувствовал, что есть что-то важное, что мне следует помнить, и всё же вспомнить не мог. Иной раз, когда меня что-то взволнует, как этот розыгрыш по радио сегодня вечером, мне кажется, что я вот-вот это вспомню. И я никак не могу изгнать у себя из головы эти тени!

Тёмные глаза Крейна почти умоляли, когда он посмотрел на остальных.

— Думаете, это потому что я нездоров психически? — прошептал он. — Я предпочёл бы скорее умереть, чем спятить.

— Филип, нет! — вскрикнула Кей. — Ты просто слишком долго размышлял о своём отце!

— Кей права, — заявил Джон Мартин, — Филип, тебе следовало рассказать нам об этом давным-давно. Мы б заставили тебя понять, что это все чушь...

— Твой отец не мог быть психически дефективным, Филип, — подчеркнул Джон Мартин. — Амнезия, вообще-то, результат шока... Именно она, должно быть, и произошла с твоим отцом. Но она не имеет никакого отношения к безумию и не может передаваться от отца к сыну.

— Тогда почему же вышло так, что я всю свою жизнь тоже чувствовал, будто есть что-то, что я никак не могу вспомнить? — выкрикнул Крейн.

— Это всё бессознательная имитация с твоей стороны... имитация своего отца, — провозгласил Мартин. — Ты видел, как он пытается вспомнить своё прошлое, и это заставило тебя думать, будто и у тебя есть что-то, что ты не можешь вспомнить.

— Хотел бы я в это поверить, — пробормотал Крейн, — но если я на самом деле нормален, то с чего бы мне терять голову из-за этого розыгрыша по радио?

— Филип, эта одержимость покинула бы твой разум, если бы ты знал, кто на самом деле твой отец, — серьёзно объявил Джон Мартин. — Всё просто оттого, что твой разум донимает та старая тайна, эта её неразгаданность.

— Но я ж не знаю точно, — безнадёжно молвил Филип Крейн, — и никакого способа выяснить это не существует.

— Ты когда-нибудь ездил в Канаду, туда где нашли твоего отца, и пытался найти какой-то ключ к установлению его личности? — спросил геолог.

— Нет, но отец туда ездил дважды и не смог там найти никого, кто когда-либо видел его или слышал о нём, до того как его нашли в лесу.

— Но ты мог бы, полетав на самолёте над теми местами, прочесать те дебри и отдалённые торговые посты лучше, чем твой отец, — настаивал Мартин.

На белом лице Крейна в первый раз отразилась слабая надежда.

— Ты действительно думаешь, что есть шанс что-то узнать? — серьёзно спросил он.

— Конечно! — заверил его Джон Мартин — И что ещё важнее, мы с Кей отправимся вместе с тобой. Этой осенью мы планировали устроить себе отпуск на севере, и эта экспедиция прекрасно в него вписывается.

— Папа, я надеялась, что ты это предложишь! — воскликнула, сияя карими глазами, Кей.

— Запишите-ка и меня в состав этой экспедиции, — вставил Скотт Фултон. — У меня тоже скоро отпуск, и мы все можем слетать туда на моём самолёте.

— Скотт, с твоей стороны это замечательно — сделать нам такой подарок! — радостно воскликнула Кей.

— Вам? — переспросил, улыбаясь, пилот. — Да я думаю только о том, какая там шикарная рыбалка.

Чёрная безнадёжность на мгновение слетела с лица Филипа Крейна. У них было мало шансов на то, чтобы разгадать тайну тридцатилетней давности. Однако если он только сможет разгадать её...

Почти стертые воспоминания в дальних уголках его памяти неожиданно заставили его странно загореться этими поисками чего-то, что, как он смутно ощущал, годами лежало там на далёком севере. Нечто таинственное и громадное ждало его там. ждало его уже тридцать лет!

Глава II. Таинственные обломки

— Вон то самое место! — крикнул, перекрывая рёв мотора Скотт Фултон. — Вон там внизу, к востоку от слияния рек. Место, где обнаружили Джона Крейна! — Филип Крейн напряжённо поглядел вниз. Они находились к северу от Квебека. Лежащий внизу бескрайний лес в утреннем свете казался лохматым морем, шепчущей тёмно-зелёной громадой из туй и сосен. Ближайший торговый пост находился в двух часах лёта на юг. Каким образом его отец забрёл в эти отдалённые дебри, голый и раненый? И откуда он пришёл?

Крейн, ни на что не надеясь, чувствовал, что визит в эти отдалённые дебри, где когда-то обнаружили его отца, был для него последним шансом.

— Может быть, и есть какой-то ключ к этой тайне, — настаивал геолог, но сам Крейн в глубине души считал, что эта тайна никогда не будет раскрыта и её зловещая тень никогда не будет развеяна по ветру.

Мысли его вернулись к ночам, когда он видал великанскую фигуру отца, стоящую тёмным и неподвижным силуэтом на крыльце их дома. В такие ночи отец с тоской глядел на сверкающее звёздами небо, словно пытаясь прочесть в небесах тайну своей личности. Филип вспомнил времена, когда Джон Крейн внезапно останавливался посреди работы или игры и недоумевающе и с тоской глядел в пространство словно он неожиданно вспомнил о чем-то важном в какой-то иной жизни, в ином существовании. Вспомнил о... о чём?

— Глядите, там внизу что-то есть! — внезапно взволнованно воскликнула Кей. — Вон!

Крейн проследил за тем, куда указывала Кей. У него ёкнуло сердце. На дне небольшого поросшего лесом оврага лежал тускло отблескивающий смятый металлический корпус.

— Металлические обломки! — воскликнул Крейн.

— Обследуем их, — объявил Джон Мартин. — Этот овраг всего в десятке миль от того места, где нашли твоего отца. Это может что-то значить.

Скотт Фултон уже приметил крошечное озеро, где он мог посадить свой самолёт-амфибию. Через десять минут путешественники уже пробирались через лес к обломкам.

— Не строй слишком больших надежд, Филип, — посоветовал геолог. — Это может оказаться пустышкой.

— Знаю, — ответил Крейн, и всё же его тёмные глаза засветились новой надеждой.

Гигантские сосны и туи задавили тут весь подлесок, и участники экспедиции шли среди торжественных соборных теней огромных стволов, шагая по податливому ковру из опавших сосновых игл. В воздухе стоял холодок подступающей осени.

В том узком овраге, где они заметили обломки, густо росли молодые деревья и кусты. К тому времени, когда спутники спустились на самое дно оврага и принялись пробивать себе дорогу сквозь заросли, они порвали себе одежду и запыхались.

Через пять минут Скотт Фултон закричал:

— Вон они, впереди!

Сквозь густые заросли кустов и молодых деревьев проглядывал тускло сверкающий смятый серебристый корпус.

С гулко стучащим от волнения сердцем, Филип Крейн вышел вперёд. Остальные не отставали от него ни на шаг. Добравшись до металлического корпуса, все резко остановились.

— Что за катастрофа! — воскликнул Скотт Фултон.

— Это не самолёт, как я думал, — нахмурил брови Джон Мартин. — Но что же это такое?

Глаза Крейна ярко заблестели, когда он уставился на обломки. Эти странные на вид обломки почему-то казались ему знакомыми. А потом он понял, что этот потерпевший катастрофу предмет ранее был цилиндрическим металлическим летательным аппаратом двадцати пяти футов в диаметре и шестидесяти футов длиной. Но вся передняя часть разбилась всмятку от сильного столкновения. А вот задняя часть серебристого корабля уцелела лучше.

— Эти обломки пролежали здесь не один год, — заявил Джон Мартин. — Видите, в передней части сквозь обломки уже проросли небольшие деревца.

— На мой взгляд, эта штука смахивает на один из тех причудливых воздушных кораблей, какие бывало строили в ранние времена воздушных полётов, — подтвердил Скотт Фултон. — Тогда пробовали много странных моделей.

— Если ты прав, то дата этой катастрофы будет лет так тридцать назад или около того, — задумчиво произнёс Мартин.

— И именно тридцать лет назад моего отца и нашли бродящим неподалёку отсюда! — взволнованно воскликнул Филип Крейн.

Геолог кивнул.

— Если твой отец летел на этой штуке, когда та разбилась, то это объясняет рану у него на голове и шок, лишивший его памяти.

— Тогда мы, возможно, сумеем найти в этих обломках какой-то ключ к тому, кем же был мой отец! — с энтузиазмом воскликнул Крейн.

Он уже взволнованно бродил среди обломков, пытаясь найти вход в этот цилиндр. Миг спустя он-таки нашёл в неповреждённой задней части корабля какую-то дверцу. И быстро залез в цилиндр. Другие забрались следом. И оказались в коридоре, ведущем к корме. Тот оказался завален нанесёнными ветром сосновыми иглами, сухими листьями и пылью. Заканчивался это коридор широкой металлической дверью без ручки или замочной скважины.

— Весь это чёртов корабль сплошь из металла! — подивился Фултон. — Неудивительно, что эта проклятая штука грохнулась.

— Металл этот крайне лёгкий и прочный, — указал Джон Мартин, ощупывая подобранный им фрагмент обшивки. — Кто бы там ни спроектировал этот корабль, он знал толк в своем деле.

Крейн не обратил на всё сказанное никакого внимания. Протянув руку, он надавил на пластину над закрытой дверью. Дверь открылась. отъехав в стену.

— Откуда ты узнал, что она так открывается, Филип? — поражённо спросила Кей.

Крейн остановился, странно похолодел, поняв, что только что сделал. А в самом деле, откуда он узнал?

— Не знаю, — ошеломлённо отозвался он. — Просто я, кажется, помню...

Скотт Фултон уставился на находящееся за открытой дверью. И поражённо воскликнул:

— Это штука, чёрт возьми?

Вся задняя часть корабля представляла собой единую металлическую камеру. Ей явно предназначалось хранить, на поглощающем сотрясения каркасе из тяжёлых балок, какую-то большую машину.

Машина же эта представляла собой механизм гротескный и незнакомый. Её самой поразительной чертой являлась дискообразная платформа из толстого металла молочного цветадесяти футов диаметром, стоящая на изоляторах высотой в фут. А под этим металлическим диском тянулась сеть из проводов, соединённых с аппаратом. На равноудалённых местах вокруг кристаллической платформы располагалось шесть предметов, похожих на пчелиные соты, обмотанные серебристыми проводами и одинаково увенчанных хрустальными шарами. На одной точке на краю этой платформы подымалась металлическая панель управления с рядом из восьми рычажков, ярко-красной кнопкой и скоплением маленьких стеклянных лампочек. А прямо над этой панелью управления висел большой чёрный металлический конус, полый внутри, с основанием, направленным вниз на диск из кристалла.

— Что это? — воскликнула Кей.

— Понятия не имею, — хмурясь, ответил её отец. — Никогда не видел подобного аппарата или машины.

Филип Крейн их не слышал. Он воззрился на этот механизм, широко раскрыв свои блестящие от волнения иссиня-чёрные глаза. Эта машина... её он смутно помнил!

Он не помнил, для чего она предназначалась. Но чтото, казалось, говорило ему, что механизм этот являлся крайне важным, чем-то, от чего зависели колоссальные силы, и состоянием которого он был озабочен.

— Давайте-ка вытащим отсюда этот аппарат, и попробуем выяснить, как же он работал, — порывисто предложил он. — Если нам удастся выяснить природу этого аппарата, то мы узнаем, в чём заключалась цель экспедиции этого старинного воздушного корабля. И тогда мы можем попытаться выяснить, откуда тридцать лет назад отправилась та экспедиция и кто в ней участвовал.

Массивное лицо Джона Мартина отразило сомнение.

— Но сможем ли мы вытащить эту штуку, Филип? — возразил он.

— Двери тут широкие, — указал Крейн. — Их явно сделали такими с целью облегчить манипуляции с этой машиной. Мы сможем её вытащить. Нужно приложить лишь небольшое усилие.

Видя горящее нетерпением лицо Крейна, Джон Мартин согласился. Однако воплотить в жизнь задуманное оказалось не так-то просто. Путешественники нарубили молодых деревьев, отсекли ветки и использовали их в качестве тормозов и рычагов, посредством которых и вытащили этот тяжёлый, приземистый механизм из разбившегося корабля. К тому времени, когда они наконец извлекли эту машину и установили на небольшой травянистой поляне, уже вечерело.

— Рад, что с этим закончено, — облегчённо крякнул Скотт Фултон. — Теперь, пока вы там возитесь с этой штуковиной, я исследую сам разбившийся корабль.

Бросив обеспокоенный взгляд на Филипа Крейна, Кей отправилась вместе с пилотом. Когда они час спустя вернулись, Крейн по-прежнему пребывал в восторге от изучения всех деталей той странной машины.

— Не могу понять назначение этого корабля, — сообщил им озадаченный Фултон. — Там есть идущие по всей его длине большие трубы, которые могли быть выхлопными трубами или дюзами ракет. Но кто же тридцать лет назад слышал об экспериментах с ракетами?

Джон Мартин, хмурясь, покачал головой.

— В этом разбившемся корабле всё странно. Желал бы я понять это.

— Вы выяснили, для чего эта машина и как она действует? — спросил Фултон.

Филип Крейн повернул в их сторону взволнованное лицо.

— Нет, пока не выяснили. Эта штука — настоящая загадка. Но кое-что мы таки выяснили.

Он поднялся и шагнул на кристаллический диск и показал на красную кнопку на пульте управления.

— Видите? На пульте есть крошечная серебристая рука, указывающая на эту кнопку. Помещена туда, как я считаю, для напоминания, что, когда машину приводят в действие, надо сперва нажать на эту кнопку.

— Не нравится мне эта штука, — сказала вдруг Кей, глядя на машину серьёзным и недоверчивым взглядом. — Она выглядит такой... чужеродной.

Но Крейн уже нетерпеливо нажал на красную кнопку. Та со щелчком ушла в пульт.

На пульте управления тотчас же вспыхнули два красных огонька. А из похожего на соты аппарата вокруг диска поднялось медленное гудение. Мартин и Филип Крейн изумлённо уставились на эти гудящие штуки, похожие на соты.

— Откуда же она берёт энергию? — поражённо пробормотал геолог. — Должно быть, у неё есть какой-то независимый источник энергии... и всё же в ней нет ничего похожего на батарейку.

Аппарат продолжал гудеть. Но никаких других изменений не произошло. На лице Крейна отразилось глубокое разочарование.

— Ну должна же эта штука быть для чего-то предназначена! — воскликнул он.

Когда он впился взглядом в машину, похожие на тени воспоминания у него в голове сделались громкими, сильными. Казалось, они что-то шептали, о чём-то молили. Умоляли его что-то сделать с этим механизмом, что-то, для чего тот и предназначался, что-то жизненно важное.

— Если эта штука ни для чего не предназначена, — медленно произнёс наконец он, — то нам не.

Из полого конуса над пультом внезапно прозвучал крик. Пронзительный, заряженный эмоциями голос, задыхаясь от волнения, поднялся до визга.

— Таркол! — неистово воззвал этот пронзительный голос. — Таркол няа рире!

Все уставились друг на друга с побледневшими в сгущающемся сумраке лицами. А из конуса тот дрожащий, пронзительный голос продолжал взывать:

— Таркол! Таркол!

Пронзительный, дрожащий голос старика, взывающий словно издалека, с неистовым, сверхчеловеческим чувством!

Конец ознакомительного фрагмента