Эмиль Петайя "Утраченные земли"

Чем крупнее цивилизация, тем больший соблазн она представляет для пожирателей мозгов

 

 

ЧАСТЬ I. ОБ УТРАЧЕННЫХ ЗЕМЛЯХ

 

Злое, жалкое железо,

Ты изгарина дрянная,

Сталь с могуществом ужасным!

Так-то ты росло на свете,

Tак-то сделалось ты страшным,

Чересчур уже великим!

«Калевала», руна IX^[1]

 

 

Глава 1

Джимми с сияющими глазами разорвал обертку пакета, в которую был завернут подарок ко дню его рождения.

— Ух ты, вот это да!

Внутри оказалась атомная пушка, в точности как настоящая, какими пользовались в Третьей Великой войне. Она была отлита из нового сплава — пластик с металлом. Управление Психодепартамента рекомендовало ее для игр шестилетних детей. Управление без особого энтузиазма решило, что такие игрушки могли бы высвободить скрытые порывы агрессии в детях, а позже, в подростковом возрасте, эти прискорбные симптомы будут полностью сняты строгой ментальной тренировкой.

— Она стреляет настоящими игрушечными пулями, — радовался Джимми, указывая на уже открытый ящичек с боеприпасами.

Мама с папой наблюдали за сыном и улыбались, разделяя его удовольствие.

— Кого же мне сперва застрелить? — глаза Джимми радостно блуждали по комнате. — Ой, знаю! Я убью папу!

Пока Джимми готовил пушку к боевой позиции, папа ухмылялся.

— Приготовиться... Прицел...

Джимми приложил пухлый указательный пальчик к спусковому крючку.

— Пли!

Джимми дернул спуск. Папа упал мертвым.

— Ну, как ты, Карл?

— Отлично, — ответил Карл.

Но его мрачный, утомленный вид не очень-то вязался с этим бодрым словом. Он поднял голову от доски с мигающими огоньками компьютера и выдавил из себя улыбку; он старался, чтобы его крайнее отвращение к абсолютно одинаковым компьютерам, нагроможденным здесь ряд за рядом, не проявлялось слишком сильно. Только на этом этаже их было множество, целые акры компьютеров, выстроенных рядами. Рядом стояла Лора, протягивая ему утреннюю порцию его работы.

На Лоре была обычная коричневая форма, девушка выглядела несколько тяжеловато по современным нормам. Проходя, она старательно изображала томную улыбку. Возле стола Карла Лора задержалась лишние пять минут, что с некоторых пор вошло у нее в привычку.

Ее серые глаза окинули взглядом шесть футов и четыре дюйма плотных мускулов — он поддерживал себя в форме тройными тренировками в спортзале этажа, его коротко остриженные белокурые волосы цвета пшеницы, мрачное добродушие его красивого открытого лица и необычайно пронзительные голубые глаза под более темными, чем ежик волос, бровями. Лора изо всех сил улыбнулась ему — смело и открыто.

— Сегодня вечером на этаже три-Д по видику потрясная картина, — произнесла она с явным намеком.

— Очень жаль, но мне надо дочитать книгу.

— Книгу!

Лоре удалось не показать, насколько она шокирована. Неудивительно, что об этом Карле Лемпи дурно отзываются. Он книги читает. Не тексты, но книги — о борьбе и о чем там еще... Ее лучшая подруга не переставала предостерегать Лору:

— Ну да, он крупный и сложен так, что только мечтать можно, у него вид прирожденного викинга, но увы, хотела бы я заглянуть в его психокарту! Говорят, он меньше чем за три года сменил семнадцать мест работы, не говоря уже о постоянных стычках с полудюжиной различных психоаналитиков. Его личный психолог, должно быть, бесконечно терпелив!

Лора нарочно прикоснулась пальцами к руке молодого человека, вручая ему утреннюю порцию работы. Карл улыбнулся:

— Как-нибудь в другой раз, хорошо?

Лора кивнула, не особенно надеясь, что все так и будет. Значит, другие девушки высказываются. Ну и подумаешь. Карл не приходил к ним в комнаты, чтобы угоститься домашней едой.

— Тогда в воскресенье? — выдохнула она. — У меня есть картошка, настоящая картошка, не спрашивай, как я умудрилась ее достать. И жаркое — из говядины. — Она произнесла это с некоторой дрожью в голосе. Кем надо быть, чтобы в наше время отказаться от таких вкусных вещей...

— Конечно, Лора, — кивнул Карл. — Около пятнадцати часов?

Он снова повернулся к приборной доске, вздохнув, когда девушка двинулась дальше раздавать пачки распечаток. Черт возьми, что с ним не так? Лора — девушка что надо. Фигура не так чтобы идеальная, но она первоклассная кухарка. Из кожи вон вылезает, чтобы покупать органические продукты ради Карла, несмотря на то, что каждому известно: полуфабрикаты Всемирного Питания, изготовленные в лабораториях океанского планктона, намного полезнее. Ведь они содержат именно те вещества, в которых нуждается каждый житель стерильно очищенных городов, чтобы выполнять свои функции.

Да, возможно, он бы и женился на Лоре. Почему бы и нет? По крайней мере, она терпеливо выносит его громкие разговоры в воскресные дни, которые они проводят вместе ее крошечной однокомнатной квартирке. В половине случаев она даже не понимает его разглагольствований. Может быть, Карл и сам этого не понимал.

С чего бы человеку быть недовольным и жаловаться, подобно Карлу? Зачем ему нужно то, что давно умерло, похоронено и забыто? Тот старый разлагающийся мир был полон ненависти, подозрений, войн. Психотерапевтам пришлось здорово поработать, чтобы очистить его тем единственным способом, какой здесь возможен — изнутри.

А именно, изнутри человеческих душ. С помощью правильно подобранной пищи (не следует забывать об основном правиле: ты — то, что ты ешь) и тщательно выверенного соотношения времени, которое следует уделять работе, и отведенному на досуг

Города нынче стали образцом гигиеничной здоровой жизни. Они состоят из биллионов однокомнатных квартирок, централизованных комплексов питания, рабочих комплексов и центров досуга. Все скрупулезно рассчитано психотерапевтами, чтобы предотвратить начало войны — ведь она чуть было не вспыхнула в четвертый раз, а ради этого каждое человеческое существо следует закодировать, подвергнуть ментальной классификации, а при необходимости — и ментальной перестройке. Все организовано с дьявольской точностью и предусмотрительностью. Мозг каждого человека поддерживается в состоянии идеального равновесия.

Но не у Карла Лемпи.

Видит бог, он пытался: потратил на это огромные усилия, слушал психоаналитиков, когда они его обследовали всякий раз, как Карл менял место работы. Он, как положено, соглашался с ними, что те отвратительные дни тлеющего на дне души отчаяния, которое все тогда терпеливо сносили, отчаяния, которое слишком часто вырывалось наружу в виде войн и самоубийств,  что во всех отношениях те времена были хуже преуспевающего нового мира, находящегося под контролем психологов. Достижения медицины дают людям возможность жить дольше, и планета, конечно же, перенаселена, так что рождаемость строго контролируется; но зато теперь, когда достигнуты благоденствие земли и процветание умственной энергии и уничтожены бесконечные внутренние конфликты и ссоры, нет пределов тому, что могло бы завоевать человечество!

Такова была теория. Где-то в глубине души Карла терзало опасение, что в этой теории не все сходится. Она не оставляла места плюющим на условности и рвущимся на простор умам, которые некогда стремительно взлетели за пределы Пространства и Времени, куда-то... куда-то еще.

Работая над своим заданием, Карл вспомнил, что сегодня утром он опять забыл принять пилюлю, снижающую влечение к противоположному пролу. Он добросовестно проглотил капсулу, даже не запив ее водой, и попытался дать отдых своему чересчур деятельному мозгу.

Вчера вечером во время чтения ему попалось стихотворение. Книги не особенно поощрялись, в качестве рекомендуемого вида отдыха предлагалось Видео на Этажах. Оно представляло собой развлечение с необходимой долей успокоения и не поощряло в людях стремления к «вредным» идеям. Автором стихотворения был человек по имени Робинсон. Там говорилось о неком Минивере Чиви, который «рыдал о том, что был на свет рожден, и у него на то причины были». Как там дальше?

Минивер тосковал по Приаму, по Елене Троянской и по тем грандиозным битвам, где сражались воины в сверкающих доспехах. Он не мог в них участвовать, а потому отправился в один из тех кабаков, которые существовали два столетия тому назад, и вдребезги разбил витрину с дозволеннми тогда алкогольными напитками. И этот слабак Миливер еще на что-то жаловался! Он, живущий в дикие века, когда можно было «действовать-или-умереть», до того, как расщепили атом, до наступления эпохи торжества психотерапевтов и повального регламентирования всего на свете.

— Вот ведь чертов дурак! — в сердцах произнес Карл.

— Не разговаривать, — тут же раздалось из переговорного устройства.

— Да отстань ты; тоже мне, вылупился!

— Не разговаривать! — повторил механический голос.

Когда пронзительный свисток в голове напомнил Карлу, что пора сделать обеденный перерыв, он высвободил ноги из зажимов в педалях, встал, закрыл глаза и потянулся. Его сменщик, невысокий сутулый паренек, небрежно кивнув Карлу, проворно скользнул в углубление сиденья и вставил ноги в зажимы педалей.

— Только метлы ему и не хватает!

Карл скорчил кислую гримасу и двинулся по коридору между рядами компьютеров к лифту, ведущему в столовую.

В механизированном кафетерии он взял со стойки сэндвич и нечто вроде салата и нацедил себе псевдокофе. Отыскав свободный столик в самом углу, он украдкой вынул из кармана коричневой куртки приключенческий роман в бумажной обложке и погрузился в чтение, одновременно заглатывая безвкусную еду.

— Вы Карл Лемпи.

На страницы его книги упала чья-то тень. Карл, было, нахмурился, но тут же мышцы лица перегруппировались в улыбку, от которой брови молодого человека удивленно поднялись, будто он увидел что-то такое, чему трудно поверить. На девушке, которая отбрасывала тень на книгу, была та же коричневая форма, что и на всех. Но на ней эта неуклюжая одежда была неправдоподобно хороша. Волосы цвета воронова крыла доходили незнакомкие до плеч, концы загибались вовнутрь, как у мальчика-пажа. В глубине ее аквамариновых глаз сверкало нечто такое, что заставило Карла предпочесть очарование выдуманных приключений событиям реального мира. Он даже не обратил внимания, когда книга выпала из его рук.

— Д-да, я Карл Лемпи. Зовите меня Карлом.

Эти загадочные глаза внимательно его изучали, чуть внимательней рассмотрев широкие плечи с такими мускулами, какие редко удается увидеть в наше время, кончики его волос, которые необычно загибались вокруг плоских, плотно прилегающих к голове ушей.

— Предположим, я буду называть вас Лемминкяйненом. Что тогда?

Карлу показалось, что от звука ее голоса у него в голове зазвенел крохотный колокольчик.

— А вы? — вырвалось у него.

— Силия.

— Силия — а дальше?

— Пока этого достаточно. — Губы, напоминающие покрытую утренней росой вишню, улыбнулись. — Пошли?

— Пошли? Куда же идти?

Прямо посреди рабочего дня! Невероятно!

Она только кивнула, но этот приглашающий кивок, от которого сладко закружилась голова, заставил Карла буквально вскочить со стула. Молодой человек бросил взгляд вокруг, ища психошефа. На прошлом месте работы такой же психошеф заключил Карла в объятия, когда тот выдал настолько скверные результаты работы, что начальник лично умолял уволить этого недотепу.

Нет, ничего подобного!

— Это совсем не то, — успокоила его Силия. — Пошли.

Карл засунул книгу в карман куртки и двинулся за девушкой, удивляясь, что это еще за новый психотрюк. В том немногом, что могли из него выудить экзаменаторы, Карл неизменно показывал результаты выше нормы; он превосходил тот уровень, который требовался для работы на этаже Б-7. Просто выходило так, что ничего из обнаруженного ими не поддавалось классификации. Везде Карл неизменно оказывался бунтовщиком. Он отчаянно сопротивлялся строго регламентированной рутине, начиная с той минуты, когда в его мозгу раздавался сигнал психобудильника его этажа и он вытаскивал из холостяцкой квартирки.

Он бунтовал против завтраков и обедов в мехкафетерии, возражал, получая задания для работы на компьютере и даже не соблюдал расписание развлечений.

Не увлекайся Карл книгами, он дошел бы до такого состояния, что его тут же отправили бы в один из лагерей для самых безнадежных психов.

Именно этот строгий распорядок, касающийся всех областей жизни, делал невозможным стремление к власти, появление войн и болезней. Это была Утопия, ставшая реальностью благодаря полной стерильности. Безопасность. Надежная защита от любого противоречия. Исключающая самоубийства.

Исключающая приключения.

Совершенно изумленный Карл протолкался сквозь заполняющую помещение толпу вслед за ослепительной красавицей, вышел через заднюю дверь кафетерия, прошел мимо окон, через которые было видно, как ленты конвейера подают бесконечные порции гидропонической кашицы, замаскированной под различные блюда, предназначенной для рабочих уровня Б-7. Где-то внизу слышался металлический лязг роботов-поваров, занимавшихся приготовлением этих «блюд».

Они добрались до круглой площадки лифта. Девушка жестом пригласила Карла встать на площадку, нажала кнопку. Лифт устремился вниз, точно горошина, которой выстрелили из трубки.

Вниз. И еще вниз. Ниже уровня земли!

Это уже что-то новенькое. Согласно распорядку Карл не мог выходить за пределы своего уровня Б-7. Самовольное перемещение за пределы предназначенной для тебя сферы настоятельно не рекомендовалось. Иначе говоря, было строго запрещено.

На каждом уровне жило и так достаточно много народа, поэтому помещения, где могли бы собраться обитатели нескольких уровней, было просто-напросто не предусмотрены. Да и зачем? На каждом этаже имелись собственные территории для развлечений и отдыха; этого было вполне достаточно для его обитателей. Во всяком случае, ни одному нормальному человеку не пришло бы в голову где-то шататься вместо того, чтобы находиться где положено согласно распорядку.

Склонность к прогулкам и путешествиям считалась проявлением примитивных инстинктов, которые с большой долей вероятности могут привести к нежелательным социальным последствиям, вплоть до гражданской войны.

Они направились дальше по узкому коридорчику без окон, Карл ускорил шаг, чтобы не отставать от Силии держащей фонарик, луч которого рассеивал темноту. Мрак пугал Карла, поэтому, когда она открыла вторую дверь в конце идущего под уклон прохода, он задержал дыхание.

За этой дверью царила полная, совершенно примитивная тьма.

Никогда раньше ему не случалось видеть такое отсутствие света. Когда-то давно психотерапевты решили, что темнота вредна для здоровья. Жилища-ячейки, устроенные на манер огромных crèches, были постоянно залиты счастливо-желтым мягким сиянием. По мнению психоаналитиков это должно вызывать приятные сны, в которых нет места агрессии.

Карл уставился в эту непроглядную темноту, ощущая, что от страха у него похолодел загривок.

— Идите же! Быстрей! Они ждут!

Карл порывисто глотнул порцию профильтрованного воздуха и вошел внутрь вслед за своей спутницей. За ними совершено бесшумно захлопнулась дверь. Теперь только пляшущий лучик фонарика Силии отгонял от них абсолютный мрак. Дикие темные страхи, генетически сохранившиеся от далеких предков, точно змеи поднимали головы где-то на самом дне его пищеварительного тракта. Впервые в жизни Карл чувствовал страх.

— Ну, что же вы встали? — требовательно спросила Силия.

— Здесь темно.

— Темно? Разве вы никогда... ах да, я и забыла. Вы же никогда не видели ночного неба.

— А вот и видел, — обиделся Карл. — Это же часть нашей программы тренировок.

Он припоминал теперь, как во время нечастых групповых экскурсий он видел бледный чистый свет, который называли Солнцем, а еще, в другой раз, неопрятные пятна движущихся звезд. Все соглашались, что искусственная имитация гораздо лучше. Природа была такая грубая и такая бесплодная. Машины могут воспроизвести все ее явления в гораздо более привлекательном виде…

— Быстрей!

Силия в нетерпении взмахнула фонариком. Он вылетел из руки и, стукнувшись о стену, покатился по черному полу, попутно нажав на выключатель.

Карл застонал, страх ледяным потоком побежал по его венам.

— Да не стойте же вы там! — послышался из темноты голос девушки. — Помогите найти фонарик!

Карл опустился на колени и шарил по полу, все еще в состоянии шока от абсолютной черноты вокруг. Один раз он случайно нащупал что-то живое и теплое. Это была рука Силии. Несколько секунд он держался за руку девушки, Силия же издала резкий возглас. Карл ощутил, как всепоглощающее желание неотвратимо поднимается из глубины его молодого здорового тела. Ему захотелось схватить Силию и прижать ее к себе, крепко-крепко.

Девушка, судя по всему, чувствовала то же самое. Она вся дрожала и готова была уступить, но затем оттолкнула его.

— Надо же найти фонарик! — сердито выкрикнула Силия. — Нельзя терять ни минуты!

Карл водил по полу ладонями, описывая широкие круги. Когда его пальцы нащупали холодный металлический круглый предмет, оно случилось.

 

Глава 2

Прямо перед глазами вспыхнул яркий свет, в первое мгновение показавшийся полным спектром цветов. Карл вскрикнул от неожиданности. Буйный яркий вихрь опалил его зрительные нервы. Пока молодой человек стоял на коленях, неподвижно застыв и моргая, серебристая радуга кружащихся волчком световых вихрей обрела определенные очертания.

Женщина.

Нет. Не женщина. Богиня.

Для такого прекрасного видения не существовало другого слова, которое могло бы точнее передать его сущность.

Богиня заговорила с ним. Язык был непонятен, но в тоже время он не был совсем новым для него. Карл уловил что-то знакомое ему с детства, непонятным образом всплывающее из глубин памяти. Серебристые слова рассыпали перед Карлом хаотическую мешанину образов, они, вызывая головокружение, скользили по поверхности его сознания. Зеленые деревья... ясные кобальтовые озера... белый прибой бьется о голые скалы вдоль окутанной туманом горной гряды.

— Ты так на него похож, сын Лемпи. Я должна называть тебя его именем — Лемминкяйнен.

Перед его глазами все еще стояла загадочная картина, в горле застрял плотный комок удивления, сердце стучало, точно молоток.

Карл забыл Силию, забыл, кто он такой, забыл всё. Богиня с длинными серебристыми волосами была слишком прекрасна, чтобы долго на нее смотреть.

Он склонил голову.

— Mikà te haluta? — произнес он. Чего бы она от него ни хотела, это должно быть сделано.

Когда Карл снова осмелился поднять голову, богиня уже исчезла; вместо нее перед ним шевелилась размазанная чернота, настолько густая, что могла служить отверстием в самом космосе. Эхом отдаваясь от стен коридора, прозвучал мощный голос:

— Жезл, который у тебя в руках — оружие. Поднимись.

Карл встал на ноги, сжимая жезл.

— Девушка, которая стоит с тобой рядом, — продолжала Тьма. — Твой враг. Она привела тебя сюда, чтобы убить.

— Да.

Карл покачивался взад и вперед, точно под действием гипноза.

— Наставь жезл на это отвратительное создание. Сдвинь большим пальцем предохранитель на конце жезла, который ты держишь в руке. А теперь поверни жезл к этой девушке.

Карл сделал так, как ему велели. Что-то, что исходило от самого металла, что-то, что распространялось по мышцам его руки и плеча, заставляло его подчиняться.

— А теперь — нажми на спуск. Убей ее.

Откуда-то из темноты раздался слабый вскрик, который заставил Карла нахмуриться.

— Убей ее! — потребовал холодный лишенный эмоций голос.

— Kyllä,  — согласился Карл.

Его большой палец побелел, упираясь в смертоносную кнопку. Отчаянный крик стал на несколько децибелов громче. Вместе с ним слышались теперь и другие голоса, agitate. В темном коридоре вокруг него возникло легкое движение, как будто задул слабый ветерок. Пересекающиеся прямые лучи света прочертили темноту коридора.

— Нет, Карл!

Одновременно с этим протестующим возгласом что-то тяжелое обрушилось на его плечо, которое сразу опустилось. Его конвульсивная хватка ослабела, фонарик выпал из рук. Бесформенное темное пятно приблизилось, чтобы поглотить Карла, затем исчезло.

Потеряв свою богиню, Карл закричал; его крик прервался, когда что-то тяжелое, похожее на хорошо натренированную руку, опустилось сзади ему на шею.

Все моментально исчезло.

У Карла было полное ощущение, что он с трудом ощупью находит выход из глубокой пещеры. Он невероятно напрягся каждой частицей своего существа. Наконец, ему это удалось.

Он удивленно заморгал глазами при виде Силии. Прошло несколько секунд, прежде чем он смог воскресить в памяти недавние события. Прекрасная девушка с зелеными, точно море, глазами таким неожиданным и чудесным образом прервала его ежедневную рабочую рутину в компьютерном комплексе и привела вниз, в этот подземный коридор, где он увидел Её.

На изящном лице Силии ясно читалась гримаса беспокойства. Карл слышал, как ее голос произнес:

— Он приходит в себя, дядя.

Ее волосы цвета воронова крыла свесились вниз, когда она снова повернулась к Карлу, который, как он только сейчас понял, лежал на чем-то вроде лабораторного стола.

— Теперь вы лучше себя чувствуете? — спросила она.

Карл сморщился и тут же попытался сесть. Безуспешно. Как будто что-то высосало из него все силы еще там, в коридоре. Он чувствовал, что совершенно ослабел. Карл изо всех сил боролся с одолевавшим его сном. Мозг его буквально лопался от невысказанных вопросов, но речевой аппарат сохранял не больше трудоспособности, чем утомленные мышцы плеч, рук и спины.

Карл наконец перестал бороться со своим утомлением. Тихие, едва различимые голоса звучали над ним и в то же время где-то бесконечно далеко. Вдруг он почувствовал, как в его руку впилась игла.

— Ох!

— Извините, — послышался голос Силии.

 Молодой человек замигал и открыл глаза. Его собеседница криво улыбалась.

 — Честно говоря, мне это доставило удовольствие — особенно после того, как вы меня пытались убить, не говоря обо всем остальном.

— Я пытался вас убить?

Карл с трудом принял сидячее положение:

— Где я? Что произошло? И какого дьявола...

— Полегче, Карл.

Маленький человечек, стоявший рядом с Силией, был уродцем: одна плечо выше другого, левая рука достигала только половины нормального размера. Но под неправдоподобно густой гривой светлых курчавых волос на треугольном лице сияли проницательные серые глаза, в которых ясно читалось нетерпение.

— Я доктор Клиффорд Энок. С моей племянницей Силией вы уже познакомились. Силия помогает мне в работе, во всем, что касается экспериментов. Она моя правая рука, в самом буквальном смысле. — С этими словами он поднял свою усохшую руку.

Карл наконец смог спустить ноги с обитого чем-то мягким стола.

Молодой человек поспешно огляделся вокруг, стараясь хоть как-то сориентироваться и понять, что здесь произошло. Верно, он на самом деле находится в экспериментальной лаборатории.

— Полагаю — я один из ваших подопытных, — буркнул Карл, усиленно двигая плечами, руками и ногами и потирая их, чтобы восстановить кровообращение.

— Нет, нет! — Доктор Клиффорд Энок слабо улыбнулся. — Вас сюда принесли после... ммм... некоторого посягательства.

— Посягательства?

— Да. К счастью, я забеспокоился, когда Силия не вернулась вовремя, после того, как послал ее за вами. Я едва успел вас остановить. Вы же собирались ее убить, знаете ли.

— Не знаю! — Карл отчаянно затряс головой. — Ничего я не знаю!

— Со временем непременно узнаете.

— Не принимайте это близко к сердцу, Карл. — рука Силии легла ему на плечо, будто отгоняя подступившие кошмары. — Вам надо передохнуть еще несколько минут, прежде чем доктор Энок отведет вас в помещение совета. Они уже там, наверное, рассвирепели.

— Подождут! — сердито фыркнул сгорбленный доктор. — Ему все его мозги пригодятся, чтобы предстать перед ними и не испытать никаких иллюзий, когда его будут дружески похлопывать по плечу!

— Мой дядя не всегда разделяет взгляды совета, — объяснила Силия. — Они его считают чем-то вроде вольнодумца. — И, смеясь, добавила: — Как, кстати говоря, и вас!

— Они меня ставят в один ряд с колдунами и шаманами, — произнес доктор Энок, — и только потому, что я верю: есть иная энергия, чуждые нам силы, но они держатся за пределами нашего зрения. Верю, что древние примитивные люди были правы, боясь темноты и пользуясь рунами, чтобы заговаривать тех, кого они называли демонами. Мы с племянницей путешествовали по всем самым темным и заплесневелым уголкам мира, чтобы найти и записать подобные заклятья. Ох уж мне эти люди и их крохотные умишки! — Он фыркнул, точно дикий конь. — Кто же в состоянии постигнуть, что там находится, в великой бесконечности космоса, и на чем оно держится? Что ему нужно? Не говоря уже о... — Он прервал сам себя новым фырканьем. — Обдумайте-ка это, мальчик, если вся история тлеющего уголька, называющего себя планетой, в глазах пространства и времени может быть сжата до пределов одного-единственного года, вся история человека и все его бесплодные попытки овладеть бессмертным разумом займут всего лишь минуту! А? Так что же можно сказать обо всей остальной земной истории? Что насчет всех прочих легендарных веков?

Карл молча пожал плечами.

— Не волнуйся так, дядя, — успокаивающе произнесла Силия. Она повернулась к Карлу, и тот заметил тревогу в ее взгляде: — Дядя всю жизнь изучает так называемые мифы и легенды; он верит, что ответ или хотя бы часть ответа, можно найти в акустических произведениях: песнях, заговорах, в комбинациях необработанных звуков, а также в игре света. Верит, что все это может помочь человеку вступить в контакт с созданиями из... — она вздрогнула и тихо прошептала. — Кто знает?

Карл соскользнул со своего ложа, нахмурился и начал шагать взад-вперед.

— Что я хотел бы знать, так это — куда я попал? И что это на меня такое нашло? Что было у меня в руках?

Доктор Энок показал на продолговатый фонарик, мирно лежащий на лабораторной салфетке, брошенной на стоящий рядом столик. Карл проследил за его мрачным взглядом. Уродец пожал плечами.

— Выглядит вполне безобидно, за исключением той части, которая скрывает оружие, — сказал он, протянув руку.

— Не прикасайтесь к нему, — остановила его Силия.

— Почему?

— Это один из новых сплавов. В его состав входят редкие земные минералы, недавно открытые в рудниках Северной Европы.

— Редкие минералы?

— Такие вещества, продукты окисей. Валентность — 3. Мы одно время считали, что их атомные ‘числа — от 57 до 71. Но теперь-то мы в этом не уверены. Те вещества, которые мы знаем уже давно — лантан, церий, торий и другие — имеют широкое промышленное применение. Менее трех лет прошло с тех пор, как те из них, которых, как считали, не существует на Земле, были идентифицированы и начали употребляться в сплавах вместе с…

Их прервало резкое жужжание, за которым проследовала реплика, произнесенная сердитым и одновременно ехидным голосом:

— Мы все еще ждем! Не будете ли вы так любезны прервать свою болтовню и доставить наконец объект в комнату для допросов? 

 

Конец ознакомительного фрагмента