Каммер-мл. Ф.А. "Тиран Марса"

Повести вошедшие в этот сборник – настоящая классика боевой космической фантастики, где в единый клубок сплелись ненависть и любовь, отвага и предательство…
В этой книге вас ждут невероятные приключения, сражения и исследование иных миров, тайны погибших цивилизаций, контакты с инопланетянами…

ГЛАВА I. Жуткая музыка

ПРОНЗИТЕЛЬНЫЙ, СКРИПУЧИЙ голос заполнил рубку управления.

— Черт побери! Черт! Черт! Черт! — завыл он. — Работайте, грязные ублюдки, работайте! Двигатели — полный вперед!

— Успокойся, Тихо! — резко велел Ченс.

Переключив управление на автопилот, он достал из кармана горсточку семян джайеха и бросил их в клетку на столе навигатора. Тут же тощий фиолетовый марсианский попугай жадно набросился на семена, время от времени останавливаясь, чтобы хрипло выдать отрывки из «Мести ракетчика» или «Жены лунного человека».

Мартин Ченс усмехнулся. Тихо ему подарил шахтер из кратера с таким же именем… а уж лексикон и определенный словарный запас лунных шахтеров уважали во всей Солнечной системе. Ченс собрался вернуться к управлению, когда в коридоре послышались шаги, и в рубку поспешно вошел круглый, взволнованный человечек.

— Капитан Ченс! — воскликнул он. — Мне показалось, я услышал какое-то шум и…

— Это всего лишь Тихо, мистер Холден, — Ченс кивнул на попугая. — Вечно он поднимает переполох перед ужином.

— Будь оно все проклято! — раздраженно пробурчал мистер Холден.

Тихо склонил голову набок и насмешливо поглядел на него.

— Будь оно проклято! — повторил мистер Холден.

Постаравшись не усмехнуться, Ченс набросил на клетку кусок ткани. Затем посерьезнел и повернулся к владельцу «Астры».

— Взгляните, сэр, — сказал он, — на наш курс. Я не забыл, что подписал контракт на два года, в котором обязался не задавать никаких вопросов, но кажется довольно очевидным, что мы летим к Сатурну. А вам известно, какие слухи ходят об этой планете.

Бледные глаза мистера Холдена остановились на худом, ястребином лице Ченса.

— Ну! — вызывающе бросил он. — И что это за слухи?

— О музыке, летящей в безвоздушном пространстве, где не могут распространяться никакие звуки, и проникающей в корабли. О жуткой, нечеловеческой музыке…

— Ха! — презрительно воскликнул мистер Холден. — Суеверия космонавтов! Я нанял вас в качестве капитана и считал авантюристом, который поведет корабль хоть к черту на рога, если ему прикажут! И вы, оказывается, такой же, как эти суеверные пожиратели копоти!

Краска сошла с лица Ченса.

Из всех выражений, космонавты особенно не терпели, когда их сравнивали с пожирателями копоти, так как грязной задачей отчистки ракетных дюз от нагара занимались полукровки — карликовые марсиане, стоящие на одном уровне с трубочистами из древних земных легенд. Ченс медленно сосчитал до десяти, кулаки его разжались.

— Я не сказал, что верю этим историям, — наконец, заговорил он, тщательно выбирая слова. — Хотя большая часть таких слухов основывается на фактах. Я просто спросил, куда мы идем и зачем. Я должен знать это, чтобы, когда ропот экипажа достигнет кульминации, я мог бы успокоить их…

Он пожал плечами и повернулся к пульту управления.

Мистер Холден взглянул на экран, на котором была отчетливо видна планета с кольцом, и бросил сигару в песочницу, которые заменяли на корабле обычные пепельницы.

— Ладно, — медленно проговорил он. — Если вы почувствуете себя лучше, узнав, куда мы направляемся, я вам скажу. Вы когда-нибудь слышали о Дженис Кент?

— О Дженис Кент?

Мартин Ченс кивнул. Мало кто не слышал о ней. Она была знаменитой газетчицей, самой очаровательной девушкой в Солнечной системе, бесстрашным пилотом и наследницей миллионов «Космических перевозок Кента». Ченс вспомнил передачу, которую передали по всем каналам два года назад, когда она покинула Землю, отважно отправившись в экспедицию на Сатурн. Гладкие желтые волосы, цепкие голубые глаза, веснушки на слегка вздернутом носике, в мужской рубашке и брюках, которые каким-то образом только подчеркивали ее женственность. Два года от нее не было ни вестей, не подсказки, что же случилось с этой безрассудной экспедицией.

— Значит, вы помните? — проворчал Холден. — Так вот, капитан Ченс, выходит, вы знаете, что мисс Кент владеет контрольным пакетом акций «Космических перевозок». И без нее мы не можем назначать на должности офицеров и вообще делать любые изменения в политике компании. Согласно закону, она должна отсутствовать семь лет, чтобы ее официально объявили мертвой. Семь лет, в течение которых «Космические перевозки» не могут принимать никаких важных решений! Это стоит нам громадных денег! Поэтому, собралась группа акционеров и внесла деньги, чтобы нанять эту яхту, выбрав меня своим представителем. Я должен или вернуть мисс Кент домой, или привезти доказательства ее гибели. И я сделаю это, даже если придется прочесать каждый дюйм поверхности Сатурна! Если людям не нравится идея полета к Сатурну, это их дело! Что же касается всяких там разговоров о музыке в пустоте — так это всего лишь глупая, бессмысленная, пустая болтовня!.. — Джон Холден замолчал, его круглое лицо внезапно обвисло и приобрело цвет шпаклевки. Он стоял, неподвижный, как испорченный робот, и прислушивался.

Мартин Ченс застыл. В рубке внезапно послышались звуки… звуки, подобных которым он никогда в жизни не слышал. Очень слабые и какие-то далекие, они звучали в странном, монотонном ритме, неся в себе неопределенную мелодику. Они гудели и гудели в этом странном, варварском темпе, однообразные, ничуть не варьируясь. Жуткие, нечеловеческие, они походили на пульсацию белой горячки и одновременно за чей-то зов из-за края времени…

— Боже милостивый! — прошептал мистер Холден.

ЧЕНС МОЛЧАЛ. Он обежал взглядом рубку и отметил, что радиостанция выключена. Затем, словно для того, чтобы быть совершенно уверенным в этом, он подошел и выдернул из нее несколько проводков. Но пульсирующая мелодия не прекращалась. Казалось, она доносилась со всех сторон — от блестящего пульта управления, от железного пола, от покрытых приборами стен. Ченс даже сорвал ткань с клетки попугая, но Тихо сжался на своей жердочке, словно напуганный неизвестными звуками.

— Музыка! — пробормотал капитан «Астры». — Она идет откуда-то извне! Ничто на корабле не может издавать подобные звуки! Но звуковые волны не могут передаваться в космической пустоте!

Мистер Холден слабо кивнул. Вся уверенность и агрессивность, казалось, вылетели из него, как воздух из проколотого шарика. Однако, прежде, чем он успел хоть что-то сказать, в коридоре зазвучали шаги, и в рубку ворвалась толпа охваченных паникой космонавтов.

— Капитан Ченс! — выскочил вперед Уоллес, маленький радиооператор. — Вы слышите это? Это против всех законов природы! Никакая музыка не может проникнуть в корабль извне! Бог знает, что появится следом за ней! С нас достаточно! Нужно разворачиваться и улетать, пока еще можем!

— Улетать? — презрительно рассмеялся Ченс. — Из-за слабого шума? И вы еще называете себя космонавтами? Мы летим дальше!

— Нет! — Уоллес присел и с отчаянным лицом выхватил мощный бластер. — Корабль возвращается! Кто знает, какие дьявольские силы обитают здесь, возле Сатурна! Мы не можем игнорировать Предупреждение! Я не стану…

Ченс внезапно ударил кулаком ему в челюсть. Выронив бластер, Уоллес мягко осел на пол.

— Возвращайтесь по своим местам, — размеренно сказал Ченс. — Мы не свернем с курса, и никакая музыка, дьявольская она или нет, не заставит нас это сделать!

Долгую секунду стояла тишина, нарушаемая лишь странной, пульсирующей музыкой, монотонной, жуткой, безостановочной, словно биение какого-то громадного сердца. Затем интендант Гроган носком ботинка подтолкнул валявшийся на полу бластер к капитану корабля.

— Эй, вы, салаги, — усмехнувшись, воскликнул он. — Так вы пропустите лучшую часть концерта! Не каждый же день нам поют серенады баньши!

Все рассмеялись, приходя в себя. С деланой бравадой они подняли оглушенного товарища и вынесли из рубки. Когда они ушли, Холден заговорил, повысив голос, чтобы перекричать уже довольно громкий ритм.

— Что… что это было? — пробормотал он. — Эта сумасшедшая музыка!..

— Просто суеверие космонавтов, — усмехнулся Ченс. — Глупая, бессмысленная, тупая болтовня, верно, Тихо?

Попугай пронзительно заорал, махая крыльями.

— Чертовски, чертовски, чертовски верно! — орал он. — Корабль, полный вперед!

ГЛАВА II. Пленники сатурниан

ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ «Астра» уже подлетала к Сатурну, мерцающему серебряному пятнышку на черном фоне космоса. За эти сорок восемь часов люди на борту корабля превратились в серые, дрожащие привидения, подвергаемые пытке непрерывно гудящего ритма. Бессонные ночи, невыносимый гул, бьющий по нервам, и страх перед неизвестностью сотворили свое дело. По мере приближения корабля к Сатурну жуткая мелодия становилась все громче, а куски хлопчатой материи, которыми они пытались затыкать уши, практически не помогали. В этом ритме казалось, вибрировал пол, переборки и вообще все, к чему они прикасались. Уже нашли маленького Уоллеса, радиооператора, колотящего кулаками по стенам и умоляющего музыку замолчать. Еще несколько человек были на грани подобного срыва. Даже неугомонный Тихо перестал сотрясать воздух ругательствами, а забился в дальний угол клетки, словно физически избитый этими звуками.

Гул по-прежнему оставался для Ченса тайной. Иногда гул как бы отрывался от самой мелодии, проходил какой-то правильный цикл, затем снова и снова повторялся, словно какая-то космическая, не останавливающаяся музыкальная шкатулка. И что-то в нем было, кроме обычного звука. Его пронизали какие-то сигналы, проникающие, казалось, в глубину души. Время от времени Ченс ловил себя на том, что подсознательно ходит или говорит в такт этому гулу. Иногда он чувствовал, что стремится дышать ему в такт, что сердце старается биться в одном с ним ритме, словно все живое хотело соответствовать этим звукам.

И только однажды пульсирующий гул изменился. Это случилось, когда «Астра» повернула к большому кольцу спутников, опоясывающему шестую планету. Тогда Ченсу показалось, будто он услышал изменение в странной гармонии, пронзительное, скулящее разноголосье. Но это прекратилось так же внезапно, как и началось, остался лишь прежний гул. А у Ченса, занятого приземлением, не было времени ломать над этим голову.

Склонившись над пультом, он не спускал глаз с рядов приборов. Он не мог видеть, что творилось внизу, под великолепными факелами тормозных двигателей. Ченс лишь бросил взгляд на Грогана, широкоплечего интенданта, и Холдена с холодным, встревоженным лицом. Бросив последний взгляд на указатель гравитации, Ченс стал медленно уменьшать тягу двигателей. Едва заметный удар, и «Астра» оперлась на почву Сатурна.

— Приземлились, сэр. Что прикажете дальше?

Голос Ченса был холоден. Он вообще в последнее время стал обращаться к Холдену с отстраненной вежливостью.

Владелец «Астры» глянул на экран. Вид мрачной, безжизненной поверхности Сатурна заметно подавлял его.

— Выйдем и посмотрим, — объявил он. — Что показывают приборы?

Ченс взглянул на шкалу указателя гравитации.

— Я думал, будет хуже, — пробормотал он. — Мы будем в состоянии передвигаться. Что там с воздухом, Гроган?

Помощник уже нагнулся над пробным клапаном, впуская атмосферу Сатурна в спектроскопическую камеру.

— Много свободного водорода, сэр, — буркнул он. — Однако, не думаю, что нам нужны скафандры. Хотя там и холодно.

— Воздух пригоден для дыхания. Превосходно, — сказал Холден, потирая руки. — Мы выйдем немедленно.

Ченс нахмурился. Первичные пробы воздуха слишком приблизительны. Обычно корабли на чужих планетах брали пробы воздуха по нескольку дней, пока досконально не проверяли их. И они еще не обнаружили причину жуткого, пульсирующего ритма. К тому же, здесь могла быть жизнь, весьма неприятная жизнь среди теней от рельефных скал и сучковатых кустов.

— А вы не считаете нужным проводить дальнейшие тесты? — все же спросил он. — К чему нам такая спешка…

— К чему спешка? — взорвался Холден. — А может, к чему нам миллионы, которые имеют шанс потерять «Космические Перевозки»? Чем раньше мы найдем следы мисс Кент, доказательства, что она жива или мертва, тем лучше. Общественное доверие будет восстановлено, когда узнают, что руки компании больше не связывает ее отсутствие, и акции взлетят до небес. Как только я приближусь к Земле настолько, что смогу радировать своим партнерам о результатах, компания будет спасена. А вы говорите, что нет никакой спешки! Конечно, если вы боитесь показать нос наружу…

Гроган, глядя, как сжались кулаки Ченса, ожидал взрыва. Но взрыва не последовало. У Ченса были строгие понятия о дисциплине, а Гроган, как владелец корабля, все-таки был его начальником. Он прождал целую минуту, пока не прекратился пульс в висках.

— Я выполняю ваши приказы, сэр, — натужно сказал он.

А когда Холден пошел из рубки, в спину ему понеслись насмешливые крики Тихо, заглушающие дьявольский гул:

— Выполняю ваши приказы, сэр! Ваши приказы, сэр!

ПОЛЧАСА СПУСТЯ, Ченс мрачно и молча стоял позади Холдена в воздушном шлюзе. Оба они, одетые в тяжелые, с меховыми подкладками куртки, в призрачной полутьме напоминали скорее громадных призраков.

Корабль стоял, как едва смог разглядеть Ченс, на безжизненной, усыпанной камнями равнине, покрытой кое-где громадными валунами, ледяными проплешинами и зарослями странной, лишенной листьев серой растительности. Воздух был насыщен какими-то удушливыми газами, но все же пригоден для дыхания. Повышенная сила тяжести тянула их вниз, заставляя сердца колотиться быстрее.

Ченс следовал за неуклюжей фигурой Холдена, все время глядя по сторонам. В этом новом, неизвестном мире могло произойти все, что угодно. Даже сейчас они могли вдыхать какие-нибудь смертоносные микроорганизмы. А сумасшедший ритм был и бил, терзая нервы…

Холден брел по равнине. «Астра» позади них казалась уже лишь туманным силуэтом в полумраке. Финансист, подумал Ченс, вероятно, рассчитывает на то, что Дженис Кент приземлилась где-то в пределах мили от места их посадки. Выходит, он великий оптимист. На нескольких миллиардов квадратных миль поверхности он ожидает найти девушку, пропавшую два года назад. Девушку, которая, возможно, даже не добралась до Сатурна. И которая, вероятно, давно уже мертва… Поиски Стэнли доктора Ливингстона, только намного, намного хуже. Громадная поверхность Сатурна не давала им и таких шансов…

— Ченс! Ченс, идите сюда! — закричал вдруг Холден, стараясь перекричать бьющий по ушам ритмичный гул.

Капитан направился к нему, борясь с гравитацией. Холден стоял у подножия пологого возвышения.

— Глядите! — крикнул он, ткнув рукой куда-то вперед.

Ченс посмотрел. На вершине возвышения лежала блестящая металлическая банка, содержащая синтетическую еду. На ней Шанс увидел надпись большими красными буквами: «К.К. Марсианин».

— Видите? — заорал Холден. — «Марсианин»! Это корабль Дженис Кент!

Ченс уставился на банку. Несмотря на влажный воздух, она ярко блестела.

— Она здесь недолго, — медленно проговорил он. — Совсем не проржавела. Странно, зачем ее положили на самом гребне?

— Конечно, затем, чтобы мы ее заметили, — нетерпеливо сказал Холден. — А, может, в ней записка. Давайте поглядим! — Он наклонился к банке.

— Минутку, — поймал его за руку Ченс. — Не думаю, что правильно касаться ее. Это может быть ловушка…

Холден прервал его.

— Трус! — рявкнул он. — Трусливый пожиратель копоти!

И тут Ченс взорвался. Его слова вогнали бы в краску даже Тихо.

— …проклятый, упрямый тупица! — завершил он. — Неужели ты не видишь, что в этой атмосфере банка очень быстро перестала бы блестеть? Банка должна быть положена здесь уже после нашего приземления! Она для того, чтобы заманить нас…

Слова застряли у него в гортани. Ченс сглотнул и откашлялся.

На вершине возвышения появились фигуры… причудливые, неземные фигуры. Двое выше людей, они были покрыты бледным, серебристым мехом, однако, все же изящные и хорошо сложенные. На первый взгляд их лица, со впалыми, беззубыми ртами и дрожащими антеннами казались омерзительными, но при более тщательном рассмотрении было заметно одно серьезное достоинство. Несмотря на странный облик, гиганты явно были разумными существами.

— Боже… милостивый! — Рука Холдена опустилась к поясу, нашаривая рукоятку бластера, но внезапно резко замерла.

В ту же секунду Ченс почувствовал, что его… держит сила разума, сковавшая мысли и удерживающая его неподвижным, беспомощным.

— Телепаты! — с трудом прохрипел он. — А мы тут прогуливались, как на воскресном школьном пикнике. — Затем зачем-то добавил: — А что я говорил вам, Холден?

ПРИ ЗВУКАХ голоса Ченса, довольно громких, сатурниане остановились, их вытянутые лица с подергивающимися антеннами повернулись к нему. Сила державшего его ментального поля мгновенно выросла, и Ченс почувствовал, что находится полностью в их власти, неспособный уже даже говорить. Его охватило странное ощущение раздвоения личности. Одна его половинка могла воспринимать происходящее и мыслить, но вторая не давала первой двигаться. Весь кипя в душе, Ченс стоял, застывший, как статуя, и смотрел, как высокие фигуры спускаются по склону. В их движениях было нечто механическое, как у роботов. И передвигались они точно в такт громовому космическому ритму, пульсация которого пронизывала, казалось, весь Сатурн. Каждое их движение, каждый жест был в такт этой пульсации, словно они исполняли некий гротескный балет, следуя за музыкой оркестра. Человекообразные роботы, двигающие, живущие в такт с космической гармонией!

Фигуры были уже рядом. Лицо Холдена сделалось цветом похожим на шпаклевку. Казалось, он изо всех сил пытался заговорить. Внезапно и он, и Ченс почувствовали, что разворачиваются и идут обратно к «Астре». Капитан мысленно выругался. Он не мог никак контролировать свои действия. Все его тело двигалось по чьей-то воле. Так же и у Холдена. Краешком глаза Ченс увидел, что сатурниане скрываются в тени кустов и высоких скал. А впереди, сквозь завитки тумана, уже виднелась «Астра».

Ченс почувствовал, что остановился перед кораблем. В иллюминаторах показались Гроган и еще несколько человек. Ченс почувствовал, что знаком зовет их, и двинулся к люку. Он пытался бороться, но все было напрасно. Секунда ожидания, и люк распахнулся. Интендант и вся остальная команда спустились по металлической лесенке.

— Что происходит? — воскликнул Гроган. — Сэр, вы похожи на призрака! Мы…

И тут все пошли от корабля, ведомые все нарастающей чуждой силой. А в тишине из укрытий начали появляться сатурниане, подрагивая своими антеннами. Натянуто, точно лунатики, земляне пошли от корабля, сопровождаемые своими похитителями. А оглушительный космический ритм стучал у них в головах, бил людей, точно кувалдами.

Поход по мрачной, открытой всем ветрам равнине казался бесконечным. Скалы, причудливые кусты, случайным образом разбросанные заснеженные участки… Земляне бледными автоматами шагали под конвоем огромных сатурниан, двигавшихся в такт оглушительному, неровному гулу.

Через час они пришли в город. Посреди равнины, почти такой же, как на Марсе, такой же ржаво-красной, грозили пронзить серое небо высокие шпили и башни. Купола, мосты и скаты представляли собой филигранные работы по камню, мрачному, твердому, древнему. Над городом, точно громадная ртутная радуга, висела дуга громадной трубы, концы которой исчезали в земле на окраинах. Труба ярко светилась, испуская белый свет и, очевидно, тепло. Ченс подумал, что по трубе проходит расплавленная лава из ядра планеты, обогревает город и снова уходит под землю. Теперь он стал глядеть на своих высоких, пушистых похитителей с новым уважением. Прежде он представлял их примитивным народом, но сейчас…

Внутри города его ждало еще одно открытие. Город, казалось, был создан из какого-то мягкого существа, упругого, но прочного, мало чем отличающегося от твердого каучука. Мостовые улиц и стены зданий были из этого вещества, заглушающего шаги и не дающего эхо. Если не считать вечного ритмического гула, город напоминал могилу. Толпы сатурниан, бесконечными рядами идущими по улицам, не издавали ни звука, хотя воздух заполняли их мысли… неясные, непостижимые мысли, образовывающие в сознании землян смутные образы.

Конвой повел их в большое здание справа. Войдя в вестибюль, Ченс почувствовал, что ментальные путы ослабли. Он для пробы повернул голову и обнаружил, что может двигаться самостоятельно. Но, как и все остальные, он был безоружен. В полутемном холле появилась группа встречающих. Шесть высоких, стройных сатурниан и… тонкая земная девушка с желтыми волосами! Более того, девушка улыбалась, кивая своим гротескным компаньонам, словно это были ее лучшие друзья!

— Мисс Кент! — воскликнул Ченс. — Какая удача! Скажите этим существам, что мы спасательная экспедиция, прилетевшая, чтобы отвезти вас домой…

Он замолчал, не договорив. При его словах девушка съежилась и отступила с выражением боли на лице. Ее сопровождающие поступили точно так же, зловеще подергивая антеннами. Ченс хотел снова заговорить, но ментальный удар заморозил его губы. Руки его, однако, остались свободными.

Девушка снова шагнула вперед, ее походка странным образом попадала в ритм странной космической музыке, и положила два пальца на запястья Ченса. Озадаченный, капитан «Астры» почувствовал, как ее пальцы стали последовательно делать короткие и длинные прикосновения. Внезапно он понял, что это значит. Азбука Морзе! Ее до сих пор использовали в космосе, для передачи сообщения при помощи лазеров. Он принялся переводить:

— Не говорите ничего. Шум искажает ритм жизни. Звук ваших двигателей при приземлении причинил настоящее бедствие. Я была такая же, когда прилетела на Сатурн. «Марсианин» разбился, и выжила я одна. Но долгие месяцы, пока сатурниане лечили меня, вокруг довлел этот ритмический гул, а, наконец, я поняла, что жить в совершенном, правильном ритме гораздо предпочтительнее, чем мое предыдущее существование, несогласованное, негармоничное, наполненное резкими шумами и неправильными движениями. Здесь же все двигается согласно ритму, в совершенно правильное время. Вы же сейчас вносите разногласие. Вас будет необходимо держать по отдельности, и для некоторых ваших людей на это могут уйти недели. За это время вы неизбежно научитесь попадать в ритм Сатурна и больше не захотите улететь.

— Предположим, мы будем сопротивляться, — пробарабанил Ченс пальцами по ее запястью. — Предположим мы не хотим жить в ритме этой… музыки?

— Их ментальной силе невозможно сопротивляться, — ответила девушка. — Вам не разрешат улететь, так как грохот ваших ракет внесет ужасный диссонанс и всем на много миль вокруг станет плохо. Когда увидели ваш корабль, то послали за мной в Этар, другой город далеко отсюда, там, где совершил неудачную посадку «Марсианин», и я посоветовала сделать приманку, чтобы поймать вас. Как и меня, вас будут учить телепатическому общению, которое гораздо лучше резких звуковых колебаний. Вы поймете, что это и есть единственная настоящая жизнь.

Ченс мысленно простонал и поглядел на своих спутников. В ответ они вопросительно уставились на него, неспособные говорить. Ченс не имел никакой возможности объясниться с ними. Снова ведомый необоримой силой, он повернулся и вместе с остальными вышел из вестибюля. Они шли по улице, пока не дошли до большого серого здания с зарешеченными окнами. Это явно было нечто вроде тюрьмы. Безумный космический ритм показался Ченсу насмешливым смехом.

Конец ознакомительного фрагмента