Кеннет Балмер "Арена Антареса"

СПРАВКА О ДРЕЕ ПРЕСКОТЕ

Дрей Прескот — шатен выше среднего роста с прямыми волосами и карими глазами, глядящими на собеседника спокойным и властным взглядом. Он необычайно широкоплеч, и в нем чувствуется нелицеприятная честность и неустрашимая отвага. А двигается он, словно крупная дикая кошка, бесшумная и смертоносная. Родившийся в 1775 г. и научившийся жизни в нечеловечески жестоких и суровых условиях парусного флота конца восемнадцатого века, он представляет собой фигуру, которая, по мере того, как мы все больше узнаем о нем, отнюдь не становится менее загадочной.

Из-за интриг Савантов нал-Афразоя, смертных, но сверхчеловечески могущественных людей, посвятивших себя помощи человечеству, и козней Звездных Владык его много раз забирали на Креген. В первые годы пребывания там он поднялся в чинах и стал зоркандером у кланнеров Сегестеса, и князем Стромбора в Зеникке, а потом членом мистического и воинствующего ордена Зыйских крозаров.

Вопреки всему, Прескот добился осуществления своего наивысшего желания на Крегене, и в бессмертной битве при Рисслакамариме (Драконьих Костях) он доказал, что имеет право назвать Делию своей — Делию, Делию на-Дельфонд, Делию Синегорскую. И Делия соединила с ним свою судьбу на глазах у своего отца, грозного императора Вэллийской империи. Под раскаты громового клича «Хай Джикай» Прескот стал принцем-магнаром Вэллии и женился на Делии, принцессе-магне.

Однако насланное Звездными Владыками голубое сияние опять подхватило его и бросило, как в омут головой, в новые приключения. Перехитрив жаждущих крови человекогончих Антареса, Прескот спас от них верховную жрицу Могу, Турко-каморро, а также Сэнду с Квезой и увез их в более безопасные края ― и тут над ним снова появилась хищная птица Звездных Владык…

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Приказ Звездных Владык

― Каков будет приказ Звездных Владык, зловещая птица?

― Вот так-то лучше, Дрей Прескот! Тебе следует знать, что ты еще не выполнил свою задачу. Твоя работа будет завершена ― лишь на время! ― только когда страна Мигладрин будет очищена от канопов, и Мигшаану вернется на свое законное место.

― Да я почти наг, у меня нет оружия, денег, на шее висят две девушки, а против меня целая страна с оружием в руках. Жестокие вы надсмотрщики…

― Ты уже бывал нагим, Дрей Прескот, и безоружным. Ты выполнишь это задание.

И с громким и резким криком, клекотом торжествующей ярости, пернатый хищник взмыл и пропал в меркнущем сиянии солнц. Зим и Генодрас, которые мне следует называть в здешних краях ненавистными именами Фар и Хавил, опускались за горизонт и, отбрасывая дикие багровые отблески, утонули в тлеющем гневном огне нефритового и рубинового цвета. На страну Мигладрин на континенте Хавилфар на Крегене опустилась темнота.

Ошеломленный тяжестью вынесенного мне приговора я спустился к лодке.

В темноте, прежде чем взошла какая-либо из семи лун Крегена, я отчалил и молча взялся за весла.

Я должен делать, что должен. О, мой маленький Драк, моя маленькая Лела! И ― моя Делия, моя Делия на-Дельфонд ― когда же я снова увижу тебя и заключу в свои объятия?

При виде моего лица обе девушки, Сэнда и Квеза, разом прекратили свою глупую трескотню и задрожали. Турко посмотрел на меня, заколебался и не стал ни о чем расспрашивать, за что я был ему благодарен. Турко стоял на мосту в большой пещере с подземной рекой под цитаделью Мунгул-Сидрат и принял арбалетные болты на свой новый щит. Из него выйдет хороший сотоварищ. Его превосходно развитая мускулатура и хитроумное камстерское мастерство безоружного боя будут мне полезны. Но в тот момент он сослужил мне наилучшую службу тем, что промолчал.

Канаты его мускулов двигались с той легкостью и гибкостью, с какой никогда не сможет тягаться вся собранная воедино массивная тяжелая мощь крепкой мускулатуры вооруженного воина. Он сразу понял, что нам не легко будет сбежать по реке Маган из вызывающего жуть города Ямана в стране Мигладрин.

В нарушаемой лишь звездным светом темноте по воде двигались огоньки. Облаченные в доспехи бойцы канопдринской армии продолжали искать нас. Я плавно греб, давая течению нести нас. Иной раз над водой разносился оклик. Девушки дрожали на дне лодки. Если нас поймают, их судьба будет ужасной, похуже той, какая ждала этих дурочек прежде, чем я их спас.

Они больше не были моей заботой.

Эти надменные существа, Звездные Владыки, велели мне избавить страну миглов от канопской заразы, и я с самого начала видел стоящие на пути к тому огромные трудности. Я совершенно не желал снова ввязываться в бои, придумывать всякие хитрости и составлять планы сражений, мне хотелось лишь вернуться домой в Вэллию или на Валку, в зависимости от того, где могли пребывать Делия и дети, и снова сжать их в объятиях.

Но если я откажусь помогать миглам вытурить канопов, то меня может охватить жуткое голубое свечение призрачного скорпиона и швырнуть за четыреста световых лет обратно на планету, где я родился.

Нельзя допустить, чтобы это случилось.

И, следовательно, я должен опять думать и планировать, как помочь Моге-ведьме, той старой карге, что сделалась теперь Могучей Могой, вновь занять свое законное место в качестве верховной жрицы всемогущей Мигшаану. Миглы были глубоко религиозным народом. Само собой, будь эта Мигшаану действительно всемогущей, то никогда бы не допустила, чтобы ее верховную жрицу опозорили, ее храм ― стерли с лица Крегена, а ее религию ― превратили в презираемую. Если Мога или любые из ее друзей и приверженцев и думали об этом, полагал я, то отвергали проистекающие из этих мыслей выводы теми доводами, благодаря которым и держатся веками запрещенные религии.

Огоньки мерцали, отражаясь на воде, испуганные и дрожащие девушки съежились на дне лодки, а Турко смотрел на меня. Вокруг нас в безлунной темноте повсюду таилась опасность. Никто и пальцем не шевельнет для нашего спасения. Темнота и опасность, и неприятное ощущение надвигающейся гибели отбрасывали тень на лодку, тень, которой не чувствовалось и в помине всего несколько мгновений назад, когда я в последний раз поднялся на обрывистый берег, прежде чем отчалить.

Наше положение целиком изменилось.

Теперь я должен смело идти вперед навстречу новым опасностям и приключениям, совершенно не считаясь с ценой, пока не будет выполнено повеление Звездных Владык.

Все прошедшее не значило ничего.

Это было новое начало, очередная схватка с судьбой, которая привела меня на эту фантастическую планету Креген под солнцами Скорпиона.

По водам двигались огоньки.

Наша лодочка дрейфовала вниз по течению, издавая лишь слабое журчанье и плеск, тень среди теней.

― Они приближаются, Дрей, ― прошептал во мраке голос Турко.

― Да.

Планы и замыслы крутились у меня в голове, словно туча дьявольской болотной мошкары, какую люди, ругаясь и отмахиваясь от нее, называют кичи, и ни один из планов не выглядел хорошим.

Взошла одна из трех малых лун Крегена и понеслась низко над горизонтом.

Эта крапинка света, мчащаяся между звездными скоплениями, лишь усугубила овладевшее мной ощущение беспокойства, тревоги, бессмысленного движения сил, с которыми я не мог управиться или хотя бы договориться, а потому так ненавидел и презирал. Поблизости плеснула вода, и кто-то выругался, вокруг разнесся глухой раскатистый голос человека, клянущегося Лемом, серебряным лимом.

Мы пригляделись и при скудном неровном свете различили надвигающийся на нас, словно призрак, темный силуэт низко сидящей в воде лодки. Я почувствовал у себя под ладонями твердый ленк планширов и крепко сжал их, чувствуя, как меня душит приступ тоски. Я много раз говорил вам, что на Крегене человек, если желает выжить, должен иметь оружие и уметь пользоваться им, и это ничуть не менее верно для чудесного мастерства каморро, камстеров, славящихся умением драться без оружия, как Турко. Я не открыл Турко всех своих мыслей на тему рукопашного боя с противником, вооруженным колющим и рубящим оружием, и не стану открывать их, если не повелит Зар в минуту сильной опасности, поэтому я нервничал оттого, что не сжимаю в руках ни меча, ни копья, ни лука, когда та темная лодка скользила по воде, словно призрак, покуда мы дрейфовали вниз по течению.

В ней находились канопы, суровые сильные бойцы с разрушенного землетрясениями острова Канопдрин в Окутанном море, которые вторглись в Мигладрин, сделали эту страну своей и ниспровергли религию местных жителей ― такие не постесняются убить безоружных. И я знал, что они обладали умением, позволяющим убить даже такого великого каморро, как Турко.

Наша лодка плыла по течению, а я, Дрей Прескот, глядел поверх планшира на другое судно и ругался, остро сознавая свой позор.

― Скоро взойдет Покровная, ― прошептал Турко. Шептал он, как я хорошо понимал, по двум причинам. Во-первых, чтобы не услышали вооруженные канопы, а, во-вторых, чтобы не услышали Сэнда с Квезой и не подняли бы испуганный визг.

― Этих забытых Опазом крамфов больше, чем я рассчитывал, Турко.

― Они подкрадываются, словно лимы.

― Лима можно убить мечом.

― Лишь Морро Мускул столкнулся с лимом, схватился с ним и убил его, Дрей. Смертным это не дано.

― А может, и дано.

Он искоса взглянул на меня. В этом проглядывали некоторые из его прежних насмешливых оценок моей силы. Он явно, должно быть, гадал, не брякнул ли я это, не подумав, или попусту хвалился, или что-то еще подобное ― но он не мог знать о существовании Санурказза и Ока Мира, равно как понятия не имел о тренировках по безоружному бою Зыйских крозаров.

Какое-то время мы дрейфовали молча, и лодка канопов отвернула от нас, производя иной раз слабый всплеск. Свет факелов померк. Ситуация пока складывалась не в нашу пользу. Я действовал так, словно собирался отправить девушек в безопасные края, либо в страну Кнарвейл на севере, либо в страну Тириадрин на юге. Я должен был позаботиться об их безопасности. Именно такую задачу я поставил сам для себя, несмотря на всю их стервозность, склочность, и лолуподобные дерганья и ерзанья. Но они были всего лишь двумя дурочками, которых мне довелось спасти от рабства и человекогончих Фаола, и не могли перевесить того, что велели мне совершить Звездные Владыки.

Над восточным горизонтом, далеко за окаймляющими реку Маган илистыми отмелями и камышами, просочился слабый розоватый отсвет. Река эта течет в основном на северо-восток и впадает в Окутанное море, но в своих ленивых излучинах она тянется строго на восток, и Покровная взошла и отбросила свой струящийся розовый свет прямо на этот отрезок воды. Я поднял голову, наблюдая за светящимся розовым кругом, когда тот восходил, и  увидел промелькнувший на миг на фоне луны черный угловатый силуэт, темный, резкий и зловещий, и столь же внезапно унесшийся и исчезнувший. Турко втянул в себя воздух.

Девушки этого не заметили и потому молчали.

― Просвети меня, Турко.

― Ей Морро Мускул! Вулрок, Дрей. Еч-вулрок.

На Крегене обитает много различных зверо-людей и человеко-зверей. На Стратемске и на Враждебных Территориях я сталкивался с чудовищными летучими зверьми и рептилиями, и здесь, в Хавилфаре, водилось много летучих зверей. Я настороженно следил за открытым небом и взял в руки багор. Плохое оружие с неуклюжим бронзовым острием и крюком, но никакого иного у нас не имелось.

Летучая тварь наверняка увидела нас и, должно быть, правильно рассудила, что мы ― группа небольшая. С резким гогочущим криком она налетела на нас, часто махая крыльями.

Турко назвал этого вулрока ечем, хавилфарским бранным словом, употребляемым, как правило, в отношении людей, и это должно было предупредить меня. Я столкнулся не с летучим зверем.

Я столкнулся с летучим человеком.

Этот вулрок обладал разумом и сообразительностью, и, при всей легкости его телосложения, упругой жилистой силой.

Не импитер, не корх, не флютрелл, это оказался человек, дифф. Его крылья трепетали на фоне звездного неба, и я уловил отблеск оружия. Покровная лила рассеянный розоватый свет, и при этом освещении я увидел его глаза, прожигающие меня насквозь, когда он описал круг и спикировал.

― Следи за его ногами, Дрей!

Я крякнул и отклонился, уворачиваясь от первой злобной атаки. Крылья часто забили, и я вскинул багор навстречу нисходящему удару длинного копьеобразного оружия типа улларского тунона, и таким образом отразил удар. Это столкновение дало мне возможность взглянуть на вулрока поближе.

Он с пронзительным криком описал в воздухе круг, сложил крылья и снова спикировал. Он происходил от какого-то вида, обладавшего восемью конечностями, так как на спине у него работали настоящие крылья, зауженные, расположенные под острым углом, они давали возможность по-настоящему летать, а не просто парить. В руках же вулрок держал тунон. Третья пара конечностей представляла из себя ноги ― самые, что ни на есть, настоящие ― с некоторыми дополнениями, делавшими их страшным оружием уничтожения. Последняя пара конечностей в ходе эволюции соединилась, образовав хвост.

Турко размахивал над головой веслом.

Вулрок спикировал и вильнул, бронзовый наконечник багра треснул по тунону, и тут я увидел истинную роль этих ног. К каждой пятке был пристегнут длинный и опасно изогнутый клинок, словно два шамшера, и когда вулрок, пронзительно вереща, пошел на взлет, клинки устремились к моей голове. Я пригнулся. И почувствовал скользящий удар по скальпу.

Турко ткнул веслом. Сэнда и Квеза пронзительно завизжали. Возиться с ними было некогда.

Вулрок крутанулся в воздухе, повернул, и я увидел его внимательно приглядывающееся к нам узкое лицо. Тело облегала кожаная туника, разукрашенная перьями, на поясе висел меч в ножнах с карабинчиками, державшими его так, что оружие не мешало в полете. Ноги летуна скрестились, и смертоносный отблеск кривых сабельных клинков заставил меня смахнуть с глаз кровь и покрепче перехватить багор.

Полученный в Мунгул-Сидрате порез снова открылся, и повязка больше не сдерживала кровотечение.

Турко бранился, поминая Мускула, мечи, копья и чертовых летучих людей-чудовищ.

Вулрок сложил крылья и камнем рухнул на нас.

На этот раз мне пришлось проигнорировать его тунон. От этого копья придется увернуться, что мы с Турко делать умели, и мне потребуется хорошо прицелиться в  неверном свете луны, чтобы попасть по сабельным клинкам.

Я перехватил багор по-другому.

Взял его за стурмовое древко не как копьеносец ― левой рукой впереди, а правой рукой впереди, как мечник.

Деревянный большой меч мне уже доводилось применять. На этот раз им послужит неудобная деревяшка неподходящей длинны, однако она заканчивалась бронзовым острием и бронзовым крюком. Вулрок рухнул на нас, и у меня нашлось время сообразить, что сабельные клинки пристегнуты к его пяткам, дабы сообщить им силу прямого удара и контролировать их ногами, будь они пристегнуты к стопам или мыскам сапог, он не смог бы наносить удар с той же силой. И к тому же, ему тогда было бы не так легко извлекать клинки и взлетать после нанесения удара. А так он просто не мог стоять, поскольку продолжавшие его ноги клинки изгибались.

Темный силуэт устремился к нам. Блеск копья не имел значения, я знал, что вулрок им не воспользуется. В последний момент пикирования он выбросит ноги вперед, чтобы насадить меня на клинки или рассечь череп, а потом полетит дальше, выпрямив ноги и таким образом высвободив кривые лезвия.

― Турко, ложись! ― заорал я и резко пригнулся, дав тунону пройти мимо. Тот врезался в ленковый планшир и застрял. И тут я взмахнул багром. Тот описал круг и со страшной силой ударил вулрока по бедрам. Обе ноги сломались. Клинки бессильно обвисли.

Вулрок пронзительно заверещал.

В тот короткий миг у меня появилась возможность с силой продолжить удар вверх и вогнать бронзовое острие в его тело. Турко же молотил его по крыльям веслом.

Вулрок завизжал и попытался взлететь. Крылья взбивали воздух, но багор зацепил и держал. Я откинулся назад, и с силой поволок вулрока к нам. Весло хрястнуло ему по голове. Приложив конвульсивное усилие, которое вырвало внутренности с потоком крови, вулрок сорвался с бронзового крюка. Он неловко поднялся в воздух, пронзительно визжа и слабо взмахивая крыльями, после чего, дергаясь и кренясь, затерялся в небе среди теней и лунных бликов. Я не желал дать ему уйти и выругался.

― Нам бы не помешал его тунон и эти злобные клинки.

― Это был боец…

― О, да, это боец.

― Вулроки ― злобный народ, ― Турко повернулся и посмотрел на дно лодки. ― Хватит орать! Он убрался.

Девушки перешли от воплей к плаксивому вою.

― А как они охотятся, Турко, парами или поодиночке? ― я не обращал внимания на Сэнду с Квезой. Бойцу требовалось знать эти особенности. ― Или… стаями?

― Это целиком зависит от того, из какого они города или провинции. Я не притязаю на знакомство со всеми их мастями. Но это люди, они обладают разумом…

― Понятно.

Я обвел взглядом ночное небо с изливающей на темные воды теплое свечение Покровной. Поднятый нами шум привлек внимание. По воде двигались огоньки, колыхаясь, сбиваясь в кучу, разрастаясь и приближаясь.

― Ей Мускул, нас заметили!

― Да!

Я рухнул на банку, бросил багор на дно лодки, был вознагражден за это визгом одной из девушек и взялся за весла. Вот теперь и воспользуемся сполна моим опытом гребца-невольника на борту свифтеров внутреннего моря и рыщущих средь Хоболингских островов мечевиков, не говоря уже о ранних годах службы матросом земного деревянного флота в конце восемнадцатого века.

Лопасти глубоко погрузились в воду. Вода заволновалась. Я вложил в греблю все силы, не жалея спины и не волнуясь о крови, запекшейся у меня на лбу и холодно щиплющей кожу на ночном ветру. Я греб к северному берегу. Тот находился ближе. А с траверза к нам быстро приближался низкий силуэт галеры, либурны, прущей, рассекая воды с задранным на фоне звезд носом и тем, что походило с виду на единственное весло, подымающееся и опускающееся по обеим сторонам, с правого и левого борта.

Я налегал на весла.

Но подстегиваемые кнутами невольники-миглы на борту либурны тоже налегали на весла, и галера вспенивала воду у нас в кильватере, приближаясь к нам.

― Где впереди берег, Турко?

Тот перескочил на нос у меня за спиной и миг спустя крикнул:

― Слева… то есть, для тебя справа, Дрей…

― Да.

Рыбацкая лодочка, в действительности, всего лишь ялик, рванулась вперед. Если бы сейчас снова напали вулроки, нам настал бы конец. Нам так и так настанет конец, если я не достигну берега с запасом времени, позволяющим выпрыгнуть из лодки и скрыться в  полосах темноты между илистыми берегами и отмелями. Я греб. Минувший день мы провели спокойно и отдохнули, и я восстановил силы. Усталость мне пока не грозила, но у одного человека мало надежд обогнать галеру с гребцами по меньшей мере на сорока веслах.

― Ей Мускул! Вулроки! Этих ечей не один десяток!

Я не стал напрасно тратить силы, поднимая взгляд к небу, и продолжал налегать на весла. Вода плескала и шипела, а лодка так и подпрыгивала при каждом гребке. Либурна шла в кильватерной струе, вцепившись в нашу подкрашенную розовым белую бурунную елочку. Она догоняла. Я греб. Лодка подпрыгнула, когда Турко с веслом, так как в лодке их оказалось две пары, подпрыгнул и бешено замахал им над собой.

Крыло хлестнуло меня по голове, и перед глазами на мгновение упала темная завеса тумана, но я боролся с ней. Приходилось. Дрею Прескоту, Зыйскому крозару, князю Стромборскому ― и прочая, и прочая ― никак не годилось так умирать.

Девушки вцепились друг в друга и визжали в безотчетном страхе. Галера рассекала воды, приближаясь к нам. А из окружающей подсвеченной розовым темноты тучами сыпались вулроки.

― Это конец! ― прокричал, молотя веслом, Турко. ― Нам каюк!

ГЛАВА ВТОРАЯ. Овквам из Таджкента поддерживает порядок

Ни Звездные Владыки, ни Саванты ни разу не пытались меня спасти, когда моя жизнь подвергалась смертельной опасности при выполнении их равнодушных приказов. Я не мог ожидать никакой помощи с их стороны.

Казалось, надеяться больше не на что.

Я не знал тогда, наслали ли этих вулроков Звездные Владыки, да и сейчас не знаю.

Но туча крылатых людей закружилась, злобно шурша крыльями в темноте, сверкая глазами и размахивая оружием, бросавшим розоватые отблески, а затем они накинулись единой плотной массой на преследующую нас галеру.

Миг спустя на борту галеры воцарилось смятение и ад кромешный.

Я не прекращал грести.

― Ей Мускул… ― выдохнул с трепетом Турко.

Любые мысли, что могли у меня возникнуть насчет того, чтобы остаться в лодке и плыть по реке дальше, мигом улетучились, когда появились новые галеры, вспенивающие веслами воду с той характерной четкостью, какая приобретается при наличии умелых кнутового и барабанного дельдаров, и знающего свое дело шкипера. Там, позади, разразилась небольшая, но лихая битва. Вулроки, о которых мне позже предстояло узнать в Хавилфаре очень многое, прилетели из своих горных гнезд-городов далеко на северо-западе. У них был план. Хотя я могу лишь догадываться, что именно они могли замышлять, но их замыслы, уж точно, посодействовали исполнению моих собственных планов.

Эта мысль мне понравилась.

Одна из галер обогнула основной район боя. Я знал, что с нее по-прежнему видят нас, как и мы их, темной кляксой на розоватых отблесках воды. Эта галера оставила без внимания кипящий рядом с ней бой, и весла ее гребли усиленно и ровно. Насколько я мог судить, мы доберемся до берега первыми, но наше спасение висит на волоске.

Теперь все сводилось лишь к долгой усиленной гребле поперек течения к берегу. Камыш и тростник там росли достаточно высоко, чтобы на время защитить нас и предоставить фору, позволяющую пересечь илистые отмели и скрыться в тенях. Позади нас, прямо у меня на виду, скопление галер отважно сражалось с целыми тучами вулроков.

Сверкнув наконечниками в розоватом свете, в небо устремились стрелы, а также, как я догадывался, по летающим людям выпускали и арбалетные болты. Многие из нападавших упали. Одна из галер пьяно закачалась, выбиваясь из строя, ее весла работали вразнобой. Ее надстройки, видневшиеся невысоко над водой, потемнели от лихорадочно возбужденных фигур вулроков, налетевших на нее, словно мухи на варенье. В небе теперь появились Близнецы, и эти две постоянно вращающиеся друг вокруг друга малые луны Крегена, находясь в почти полной фазе, проливали достаточно света, чтобы разглядеть подробности в их ясном, свойственном лишь Крегену, мягком рубиновом свете. Насколько я мог судить, не побеждали ни галеры, ни вулроки. Преследующую нас галеру, должно быть, заставлял не вмешиваться в бой предельно строгий приказ захватить нас в плен. Я продолжал налегать на весла, поглядывая на кипящий яростный бой, слыша гвалт и вопли в ночи. На нашем флайере по пути от западного побережья Хавилфара мы пересекли узкую талию континента, добираясь до северо-западной оконечности Окутанного моря. И пролетали тогда над горным хребтом. Вот там в горных долинах, по моим догадкам, и находились города и горные гнезда  вулроков, этих летучих людей Хавилфара.

Киль ощутимо задел илистое дно. Лодка затормозила, но я несколькими длинными мощными гребками заставил ее проплыть дальше, пока киль неприятно не заскреб по гравию и твердой грязи.

Я схватил в охапку Сэнду, а Турко ― Квезу. И кроме того, я с подобием гримасы, что в темноте сошла бы за улыбку, прихватил с собой и багор. Он был нашим единственным оружием.

Мы махнули за борт, погрузившись по бедра в воду, и та сразу же заволновалась и замутилась от поднятого ила.

Мы побрели к берегу.

Сбивая дыхание, но считая эту потерю оправданной ради ободрения сотоварищей, я сказал:

― Из-за мелководья у этого берега галера не сможет к нему приблизиться. У нас больше надежд уйти.

Сэнда, светлые волосы которой спадали мне на плечо, а руки и ноги обвились вокруг меня в плотном захвате, закричала:

― Ты горько пожалеешь обо всем этом, Дрей Прескот! Клянусь Владычицей Эмли Расской! То, что ты сделал со мной, с тех пор как мы…

Я выбрал именно этот момент, чтобы споткнуться о какой-то наполовину ушедший в воду и ил старый пень, и довольно быстро выпрямился, но Сэнда окунулась с головой и глотнула воды с илом, после чего ее пронзительные жалобы сменились придушенным всхлипыванием, я уловил в нем дальнейшие попытки осыпать меня бранью и обещания всяческих ужасов, ожидающих меня, когда я доставлю ее домой в Дап-Тентирасмот. Если этой ночью и выпало время посмеяться, то, полагаю, именно в этот момент, но я не засмеялся. Я просто вышел на берег, оскальзываясь на иле, слыша как тот хлюпает и пытается засосать мои ноги, надеясь, что не угожу на пятно зыбучего песка, а кишащие в иле пиявки не смогут хорошенько присосаться к моим голым ногам. Потому что на мне не было ничего, кроме той же алой набедренной повязки. Сэнда надела набедренную повязку убитого охранника-канопа и обернула плечи куском ткани, пиявки с удовольствием накинутся на отличную кровь под ее светлой кожей.

Квеза с более смуглой кожей и черными как уголь волосами тоже обеспечит кровососов обширной территорией. Поэтому я с огромной радостью, оставив позади медленную и весьма неприятную реку Маган, поднялся на обрывистый берег и съехал по склону на другую сторону, где буйно и обильно разросся камыш.

― Они застряли, Дрей, как ты и говорил, ― подходя, уведомил меня Турко. Его дыхание оставалось таким же ровным, а грудь поднималась и опускалась так плавно, словно он не брел с предельной быстротой по илистой воде и не выносил на берег девушку.

― Но они все же выйдут на берег, также как и мы. Ходу!

В голосе у меня прорезался прежний дьявольский скрежет, и девушки так и вздрогнули, а Турко негромко рассмеялся, и мы с ним опустили девушек наземь и бросились со всех ног в заросли камыша.

Конец ознакомительного фрагмента