Космический буксир

Для огромного мира начался обычный день. Для каждого живущего на Земле человека свой, обыкновенный, будничный, день. Вторник с одной стороны от линии перемены дат/*/*/*/*/*/* и понедельник — с другой. Один в этот день отмечал годовщину свадьбы, другой — день рождения. Множество самых разнообразных событий, примечательных и не очень, должны были произойти сегодня. Где-то тепло, а где-то холодно, где-то солнечно, а где-то пасмурно. Люди смотрели в будущее, кто с уверенностью, кто с надеждой, а кто и с беспокойством или ужасом, в зависимости от темперамента, этнического происхождения и исторического опыта. Для большинства этот день не заключал в себе ничего примечательного. Просто еще один день жизни.

Но для Джо Кенмора день все-таки был особенным. Там, где он находился, наступил серый предрассветный час, и уже начали появляться рыжеватые отблески в небе. В воздухе чувствовалась прохлада, мир казался тихим и безмятежным. Чувство напряженности, обычно не свойственное Джо, но ясно ощущавшееся в это утро, выделило наступивший день из череды будней.

Он находился в казарме, расположенной позади гигантской стальной полусферы под названием Ангар, вблизи города Бутстрап. Проснувшись, Джо начал одеваться, чувствуя себя практически, как всегда, и это показалось странным. По всем законам следовало бы испытывать прекрасное и благородное чувство крайней решимости и пламенного восторга, возможно, он даже мог бы ощутить похвальное чувство смирения, осознавая себя недостойным выполнить порученную миссию. По большому счету, Джо действительно испытывал все эти эмоции, но они притаились где-то очень глубоко в подсознании. Просто у него не оставалось времени, чтобы тратить его на исследование собственных ощущений.

Он точно знал, что хочет кофе, и надеялся, что все пройдет хорошо. За окном простиралась тоскливая безжизненная пустыня, застывшая под утренним небом. Сегодня был день отлета, начало важнейшей экспедиции. Джо надеялся, что Хейни, Чиф и Майк не будут нервничать, что ничего не попало в топливо для толкателей, и что вычислители рассчитали все правильно. Он с беспокойством думал о топливе для рулевых ракет, чувствуя некоторую неуверенность при мысли о том, насколько правильно произойдет отделение от пусковой установки. Причины волноваться о пусковых ракетных двигателях действительно существовали. Если внутренняя поверхность дюз имеет неровности, последствия могут оказаться ужасными. И всегда оставалась вероятность того, что в последний момент поступит приказ из Вашингтона отсрочить старт или даже вовсе отменить его.

Сознание астронавта было заполнено размышлениями о целом ряде практических деталей. У него не оставалось времени для осознания героического момента и своего высокого предназначения. Он знал только одно — предстоит очень сложная и точная работа.

Небо светлело. Звезды померкли в бледной голубизне, и пустыня окрасилась в неяркие цвета. Джо завязал галстук. Откуда-то с юга донесся глухой плач, этот далекий звук напоминал горестное мычание громадного теленка, призывающего свою мать. Джо глубоко вздохнул, вгляделся в предрассветную мглу, пытаясь разглядеть источник звука, но ничего не увидел. Однако звук свидетельствовал о том, что, по крайней мере, отмены приказа до сих пор не последовало. Джо мысленно скрестил на счастье два пальца. К сожалению, у него не хватило бы пальцев, если бы он захотел скрестить их против всех возможных несчастий, даже если учесть пальцы на ногах. Но хорошо уже то, что пока все идет по плану.

Он спустился по лестнице вниз. Майор Холт мерил шагами одну из комнат казармы. Электрические лампы все еще горели, но комната уже освещалась дневным светом, падавшим из окон. Джо подтянулся и постарался выглядеть безразличным. Собственно говоря, майор Холт был другом его семьи, а здесь он выполнял функции офицера безопасности, отвечая за все, что происходило в большом Ангаре. До сего дня он переживал тяжелые времена, и неприятности могли преследовать его и в будущем. Он являлся здесь старшим по званию, следовательно, руководил всем проектом, но сегодняшняя программа еще оставалась весьма сомнительной. Дело представлялось спорным и неопределенным, и могло бы испортить карьеру любого причастного к нему лица в случае неудачи. Никто с орлами и звездами на плечах не хотел брать на себя ответственность, поэтому все возложили на майора Холта. Но если все пойдет хорошо, кто-нибудь, занимающий более высокое положение, займет место руководителя.

Офицер резко взглянул на Джо.

— Здравствуйте.

— Доброе утро, сэр, — ответил Джо.

Салли, дочь майора Холта, нашла общий язык с Джо, но сам майор не проявлял особой сердечности, впрочем, общение с майором ни для кого не проходило спокойно.

Этим утром Джо впервые надел специальную униформу, которых во всем мире существовало пока еще только восемь. Униформа была сшита из черной плотной ткани с металлизированным жилетом посередине, на воротнике и на обшлагах рукавов красовался узкий серебряный галун, а в тех местах, где у летчиков пришивались крылышки, разместилась серебряная ракета. Форма делалась очень практичной: штанины сильно заузили, чтобы случайно не зацепиться за какое-нибудь оборудование, кроме того, штанины полагалось заправлять в десятидюймовые ботинки из мягкой кожи. Широкий кожаный пояс с плоскими петлями был приспособлен для крепления специального снаряжения. А еще он защищал от воздействия сильного ускорения, действуя по тому же принципу, как пояса тяжелоатлетов. Немалое отношение к проектированию формы имела Салли.

Поскольку Пентагон до сих пор не решил, будет ли Проект Исследования Космоса проводиться подразделением Армии, Морского или Воздушного флота, или вновь созданным подразделением Вооруженных Сил, Джо не имел знаков военного отличия. Практически, он числился штатским.

Низкий звук, доносившийся с юга, перерос в вой, приближавшийся и все нараставший, которому вторили другие завывания. Майор сказал:

— Толкатели приближаются к месту старта, думаю, вы слышите. Как самочувствие, нормальное?

— По правде говоря, сэр, я чувствовал бы себя намного лучше, если бы имел за спиной хотя бы несколько лет опыта, — признался Джо. — Однако весь имеющийся у нас опыт мы приобрели на земле. Но думаю, мы справимся.

— Вы сказали, что сделаете все возможное, — коротко заметил майор.

— Возможно, мы сделаем и более того. Во всяком случае, попытаемся.

— Хм-м-м, — протянул майор, а затем внушительно добавил:

— Вам хорошо известно, что есть... м-м, есть люди, которым не нравится мысль, что Соединенные Штаты имеют обитаемый управляемый искусственный спутник на орбите.

— Да, это не секрет для меня, — согласился Джо.

Вторая, населенная, луна, вращающаяся вокруг Земли, к сегодняшнему дню пробыла в космосе уже шесть недель. Ее существование уже не казалось спорным и сомнительным достижением, теперь наметилась обратная тенденция — рассматривать ее как само собой разумеющийся факт. С Земли она казалась всего лишь маленькой точкой света в небе, различимой только благодаря тому, что двигалась быстро и равномерно с запада на восток, от ночной темноты к рассвету. Но до момента запуска она являлась предметом ожесточенных споров. Когда проект предложили Объединенным Нациям, его отвергли, наложив запрет, еще до того, как проект успел достичь Совета. Тогда Соединенные Штаты построили спутник самостоятельно. Но государствам, которые отказались принять его в качестве международного проекта, теперь, как национальный проект, он нравился еще меньше, и они старались сделать все возможное, чтобы погубить его.

Созданию огромной сферы в космическом пространстве самые безжалостные и прекрасно натренированные диверсанты препятствовали более ожесточенно, чем любому другому начинанию в истории планеты. Ее дважды пытались взорвать атомными бомбами. Но теперь она плыла высоко в небе, величественно вращаясь вокруг Земли. И сегодня Джо попытается провести к нему транспортный корабль. Команда Космической Платформы нуждалась в провианте, воздухе, воде и особенно в средствах самообороны. Сегодняшний запуск станет первой попыткой переслать груз в космос.

— Противники Платформы не сдались, — сказал майор. Джо кивнул. Майор, не останавливаясь, продолжал:

— Уже более месяца Военная Разведка доносит, что за границей ускоренно создаются специальные ракеты, я имею в виду — за Железным Занавесом. На орбитах вращается множество спутников, и это не представляет собой тайны. Нашим врагам не составит никакого труда запустить ракету на пересекающуюся с Платформой орбиту, к тому же еще и с ядерной боеголовкой, что уже совсем неприятно. Поэтому вы возьмете наверх перехватчик ракет, который можно использовать против такого рода диверсий. Впрочем, вам все это известно!

— Мне кажется, что любая атака на Платформу означала бы начало войны, — осторожно заметил Джо.

— Раньше так бы оно и было, но не сейчас, — с иронией произнес майор. — Теперь это произойдет... в общем, анонимно. Потом все будут громко возмущаться, кто же занял такую непримиримую позицию, что взорвал Платформу. Особенно люди, которые это, собственно, и сделали. Но мы строим ради мира. Начать войну только потому, что кто-то мешает нам, было бы непоследовательным шагом. Поэтому... сейчас Платформе придется защищать себя самой. У вас очень ответственная миссия. Предлагаю вам позавтракать и пройти в Ангар. Я сейчас как раз направляюсь туда.

— Да, сэр.

Майор пошел к двери, но внезапно остановился. Его голос прозвучал отрывисто:

— Не сомневаюсь, Джо, если вы погибнете в результате диверсии или по небрежности, это будет целиком моя вина.

— Уверен, сэр, что кто-нибудь...

— Если кто-то знает, как можно уничтожить вас, то непременно попытается это сделать,— мрачно прервал его майор. — Я же со своей стороны постараюсь защитить вас. Попробуйте поверить в это.

До того, как Джо успел ответить, майор Холт вышел. Джо на минуту нахмурился. Ему показалось, что не очень-то приятно чувствовать ответственность за жизнь других, в особенности, если не разделяешь с ними опасности. Однако его мысли прервал запах кофе. Вдохнув аромат, он отправился туда, откуда доносился приятный запах. Кофейник дымился на столе в столовой, а на тарелке перед ним лежала записка:

       Успеха! Увижу тебя в Ангаре.

                                             Салли.

Джо расслабился. Дочь майора Холта была поблизости, облегчая его жизнь. Ему нравилась Салли, но он обрадовался тому, что не нужно говорить с ней именно сейчас.

Он налил кофе и взглянул на часы, а затем встал и подошел к окну. Приближался рассвет. До самого горизонта простирались заросли юкки, мескита и шалфея. Теперь стало заметно, что они отличаются по цвету от красновато-желтых полосок земли между ними. Растения отбрасывали длинные полосатые тени. Тем временем завывания раздавались уже намного ближе, а их источник все еще оставался скрытым от глаз.

Джо, внимательно вглядываясь,  посмотрел в небо и наконец увидел Платформу.

Маленькая яркая частичка света мерцала высоко в небе. Она медленно двигалась к востоку, и солнце отражалось от нее. Огромный стальной корпус построили в гигантском Ангаре, в тени которого находился теперь Джо. Космическая Платформа была размером с океанский лайнер, и шесть недель назад несколько сотен толкателей, работая одновременно, вывели ее из Ангара и понеслись вместе с ней в небо. Они поднялись на высоту двенадцати миль и устремились к востоку на максимальной для себя скорости. Затем одновременно включили дополнительные реактивные ускорители и увеличили скорость до необходимой величины. Потом они отделились, и тогда гигантский стальной объект включил собственные ракетные двигатели, которые выбросили пламя длиной в милю и вывели Платформу в открытый космос. Из стратегических соображений она вращалась вокруг Земли почти по линии экватора, чтобы большая часть обитаемой поверхности Земли оказалась в зоне видимости, попав в траекторию полета. Платформа могла бы вращаться вечно, не требуя топлива и никогда не опускаясь, став в действительности вторым спутником планеты.

Но сейчас ей грозило уничтожение.

Джо наблюдал за Платформой голодным взглядом, как будто ждал, что она столкнется с солнцем. Неторопливо и спокойно далекая сверкающая частица уплыла из поля зрения. Джо вернулся к столу и быстро доел завтрак, заглотил, не заметив. Ему предстояло встретиться с этой блестящей точкой в нескольких тысячах миль отсюда, в космосе, и встрече суждено было состояться всего через несколько часов.

Джо готовили к этой миссии еще до запуска Платформы. Под куполом Ангара установили огромную коробку, подвешенную на огромных кольцах. Внутри разместили моторы, проекторы и тысячи приборов. Вся эта конструкция представляла собой имитатор космического полета, являясь отдаленным потомком тренажера Линка, на котором учились летать пилоты. Новый тренажер предусматривал многое, почти все, но одно в нем отсутствовало — возможность потренироваться в реальном выводе корабля в космос. Кроме того, имелся существенный недостаток в подготовке к перегрузкам, хотя имитация полета казалась весьма убедительной. За шесть недель пилоты научились управлять кораблем настолько хорошо, насколько вообще это возможно на земле. Они приобрели опыт действий в критических аварийных ситуациях, которые специально создавались для них со всеми возможными пугающими подробностями. Не раз, выходя из тренировочного аппарата, взмокнув от пота, они испытывали чувство благодарности за то, что им повезло, и они остались в живых.

Из казармы Джо направился к ближайшему входу в Ангар. Джо осознавал, что от эффективности прошедших тренировок зависело теперь все. Ангар занимал громадную площадь. На запад тянулись холмы, а на восток, юг и север простиралась лишь плоская засушливая равнина. На сотни миль вокруг был только один город, Бутстрап, основанный для размещения рабочих, строивших Платформу, и все еще невидимые, дико воющие толкатели. Казалось, Ангар очень близко, но иллюзию создавали его гигантские размеры. Когда же Джо подошел вплотную к стене здания, оно заполнило половину небосвода и большую часть горизонта. Джо вошел в Ангар, и его охватило чувство гордости, когда глаза охранников задержались на его униформе. Пройдя небольшой вестибюль, он оказался в самом Ангаре, поражающем огромными размерами.

Пол был покрыт деревянными плитами, громадная арочная крыша на высоте в пятьдесят этажей поддерживалась стальными конструкциями. Все это потребовалось для строительства Космической Платформы. Люди на противоположной стороне казались точками, а свет, падающий из многочисленных окон, сделанных для освещения внутреннего пространства, лишь создавал ощущение сумерек. Но сегодня света оказалось достаточно. Восточную сторону Ангара полностью открыли, сверху донизу, сдвинув вбок панель, напоминающую громадный треугольный клин, и теперь проем шириной в сто пятьдесят футов пропускал внутрь солнечный свет. Сквозь него Джо увидел огненный красный шар: солнце поднималось над горизонтом.

Но вскоре взор Джо приковало нечто более важное: малое транспортное судно заходило в пусковую клеть. Наверно, никто, кроме Джо, и не узнал бы его. Оно представляло собой обтекаемый стальной корпус длиной в восемьдесят и диаметром в двадцать футов. На корпусе располагались короткие металлические крылья-стабилизаторы — бесполезные в космосе и даже при запуске, но без них нельзя было бы спланировать при возвращении. В носовой части сверкали толстые кварцевые иллюминаторы. Корабль наконец задвинули в большую стальную клеть, из которой ему предстояло подняться в космос. Его облепили люди, проверяющие и перепроверяющие все, что могло помочь или помешать подъему в космос.

Трое других членов экипажа тоже находились в полной готовности — Хейни, Чиф Бендер и Майк Скандиа. Они не случайно попали в команду первого транспортного корабля. Когда строилась Платформа, ее гироскопы создавались фирмой высокоточных приборов, принадлежащей отцу Джо, предполагалось, что Джо доставит их на Платформу и установит там. Но в результате диверсии, произошедшей в самолете, гироскопы получили серьезные повреждения, а для изготовления новых и для обязательной последующей их балансировки, которую было необходимо проводить с абсолютной точностью, потребовалось бы четыре месяца. Платформа не могла ожидать дубликатов так долго, поэтому Джо придумал, как можно их отремонтировать. Хейни придумал специальную инструментальную установку, Чиф обеспечил фантастически прекрасной мастерской, а Майк и Джо, в меру своих способностей, отремонтировали аппараты в удивительно короткое время. Сама идея принадлежала Джо, но он не смог бы ее осуществить без помощи остальных.

Потом произошло немало случаев, закончившихся таким же безусловным триумфом. Конечно, они не единственные, кто лихорадочно работал во имя постройки первой земной искусственной луны, к тому же еще и обитаемой. Но они, несомненно, сделали больше других. Джо даже назначили дублером одного из членов команды Платформы. Но человек, которого он собирался заменить, выздоровел, и во время запуска Джо остался на Земле. Но все четверо продемонстрировали себя с лучшей стороны, и представляли собой особую сложившуюся группу. Именно поэтому их выбрали в качестве команды для службы на малом корабле, которому предстояло снабжать Платформу.

Теперь они были готовы к старту. Чиф широко улыбнулся, наблюдая, как Джо нагнулся, пролезая через балки пусковой клети, а затем подошел к кораблю. Чиф являлся представителем индейцев племени Могаук, не одно поколение его сородичей снабжало рабочими строительство металлоконструкций для каждого моста, дамбы или небоскреба на континенте. Он был смуглым, грузным и вспыльчивым человеком. Хейни, выглядевший обеспокоенным и напряженным, напротив, был высоким, худощавым и незаменимым при возникновении любой неприятной ситуации. Майк весь светился от возбуждения и, хотя его рост и составлял всего сто четыре сантиметра, тем не менее, он являлся вполне взрослым мужчиной. Майк участвовал в постройке Платформы, сваривая и делая другие работы в неудобных для людей нормального роста местах. Он страшно обижался, если кто-нибудь делал скидку на его рост, он был настоящим мужчиной, хотя и небольших, весьма экономных габаритов. Он был лилипутом.

— Джо, привет, — прогудел Чиф. — Завтракал?

Джо кивнул и начал задавать вопросы, тревожившие с самого утра, которые он уже успел много раз обдумать: о топливе для управляющих ракет, освобождении от пусковой клети, пусковых ракетах, редукционных клапанах воздушных цистерн, а также о коротких волнах и радиолокаторах. Хейни кивал в ответ на некоторые из вопросов, на другие Майк отвечал, что уже проверил.

Чиф добродушно промычал:

— Знаешь, Джо! Мы все проверили прошлой ночью. А сегодня утром сделали это снова. Я даже застал Майка за полировкой катапультируемых кресел, потому что больше нечего было регулировать!

Джо наконец улыбнулся. Катапультируемые кресла, конечно, являлись самыми бесполезными устройствами на сегодняшний день, они представляли собой скорее спасательные приспособления. Предполагалось, что в случае, если корабль неожиданно потерпит аварию при запуске, четверо членов команды смогут использовать эти кресла так же, как на реактивных самолетах: астронавтов выбросит из корабля, после чего раскроются парашюты, которые смягчат падение и помогут приземлиться живыми. Но такая перспектива казалась весьма сомнительной. В полете они, конечно, будут совершенно бесполезны. Если перо бросить с высоты в шестьсот миль, то к моменту, когда оно достигнет воздуха, оно будет лететь так быстро, что воспламенится и сгорит от обычной силы трения о воздух. Навряд ли кто-нибудь выживет, если корабль ляжет на неверный курс.

Раздались уверенные шаги, и они приближались.. Выражение лица у Джо тут же стало унылым. Космический Проект до сих пор не подчинялся ни армейскому, ни морскому, ни авиационному командованию, считаясь самостоятельным. Но человек, направлявшийся к ним, был капитан-лейтенантом Брауном, морским офицером, направленным в Ангар в качестве наблюдателя. В свое время он немало мешал Джо.

Офицер остановился и посмотрел на Джо так, будто ждал, что тот ему отсалютует. Но астронавт не сделал этого. Капитан-лейтенант начал с формальности:

— Хочу передать мои наилучшие пожелания успешного полета, мистер Кенмор.

— Благодарю, — ответил Джо.

Внезапно в голосе офицера прозвучала осторожная сердечность:

— Вы, конечно, понимаете, что я рассматриваю управление кораблем как специфически морскую функцию, и мне действительно кажется, что все, что может быть названо кораблем, должно иметь на борту только военно-морской контингент. Впрочем, я действительно желаю вам успеха.

— Благодарю, — повторился Джо.

Браун пожал ему руку, открыл рот, будто желая еще что-то добавить, но, видимо, передумал, и ушел.

Хейни пророкотал:

— Как это так!? Он пожелал успеха только тебе, забыв про остальных.

— Напротив, — отозвался Джо. — Просто его натренировали, чтобы он не упоминал нас всех. Но я готов заключить пари, что однажды он станет нашим пассажиром для доставки на Платформу.

— Избави Боже! — проворчал Хейни.

За стеной Ангара возникла некоторая суматоха. Что-то пролетело, вереща, сквозь проем. Своим видом оно напоминало половинку буханки хлеба, окрашенного в серый цвет и оборудованного воздухосборником спереди и пластиковым пузырем для пилота. Объект завывал, как потерявшийся детеныш дракона. Постепенно его плоская нижняя часть поднималась все выше и выше, пока не встала почти вертикально. У него не было крыльев, а из кормовой части вырывалось бело-голубое пламя, виляя из стороны в сторону по непонятной причине. Это и был толкатель. Трудно себе представить, что он способен летать, однако он все же летал. Толкатель сел на свой выбрасывающий пламя хвост, редкие всполохи превратились в дымный огонь, съежились, и вся конструкция, продолжая реветь, как поезд в тоннеле, шлепнулась на бок. Раздался хлопок, и внезапно наступила тишина. Но ненадолго.

Паря в воздухе с истерическим визгом, появился следующий толкатель. Коснувшись земли, он также хлопнулся на нее. Вскоре прибыли остальные. Один из них приземлился, но вдруг, взревев еще громче, чем до этого, приподнялся на хвосте, из которого вырывалось крутящееся пламя, а затем снова с грохотом хлопнулся на пол. Два других толкателя, упав, завалились на бок. Один рухнул, вертясь, как навозный жук.

Представлялось, что в Ангаре приземлилось не меньше сотни толкателей, но на самом деле их было всего несколько десятков. Когда последний из них затих, Джо вновь обрел способность слышать. Эти толкатели, по сути, являлись ракетными двигателями в металлической оболочке со встроенными дополнительными ускорителями. На земле они были совершенно беспомощными, а в воздухе выглядели на удивление неуклюже. Они балансировались и управлялись лопастями, которые в потоке реактивной струи позволяли достичь максимальной величины тяги с минимальной способностью к самостоятельному маневрированию.

Подкатили подъемники и начали собирать их. Джо озабоченно сказал:

— Давайте лучше вернемся к плану полета. Нам надо выполнить его в точности до мельчайших деталей!

С этими словами он направился через площадку к информационной доске полета. Они прошли мимо корпуса корабля, такого же, как и тот, на котором предстояло лететь. Его постройка уже подходила к концу. Неподалеку высились голые остовы двух других, над ними требовалось еще больше работы. Их начинали собирать в отдаленных цехах, а для завершения сборки перетаскивали сюда на гигантских трейлерах. Деревянные модели в беспорядке валялись у стен Ангара, они могли понадобиться при подгонке всевозможного оборудования в кабине управления корабля.

Все четверо стояли перед информационной доской. Таблица на ней содержала значения, какие посекундно должны показывать все приборы во время полета. Данные были подсчитаны с особой тщательностью, и теперь от Джо и других членов команды требовалось зазубрить их лучше, чем таблицу умножения. После старта не будет времени думать о том, все ли в точности соответствует времени и месту. Нужно это знать наверняка.

Они стояли здесь, впитывая информацию с доски, создавая мысленные образы и убеждаясь, что каждый из них сразу же заметит возникшую неисправность и тут же поймет, что надо делать.

В это время кран с толкателем подошел вплотную к пусковой клети, на которой находился транспортный корабль, и присоединил толкатель к специальному механизму. Послышался щелчок, свидетельствующий о том, что толкатель укреплен захватами. Кран покатился обратно, встретив по дороге своего собрата, везущего следующий толкатель. Вторая жукообразная ракета подъехала к клети.

Приблизился майор Холт. Подойдя к информационной доске, он нетерпеливо огляделся. Его дочь Салли возникла из ниоткуда, вытирая нос, как будто только что плакала. Майор что-то строго сказал ей.

Краны привезли очередные толкатели и установили их. Транспортный корабль почти исчез за корпусами ракет, прикрепленных к нему. Майор Холт посмотрел на часы. В это время команда корабля отошла от информационной доски, а Джо, увидев майора, подошел к нему.

— Я принес накладную на ваш груз. После того как вы его доставите, вы вернете расписку,— официальным тоном произнес майор.

— Мы надеемся! — добавила Салли. В ее голосе звучало неподдельное напряжение. — Удачи, Джо!

— Спасибо.

— У меня нет никакой новой информации для вас, — сказал майор без каких-либо эмоций. — Следующая команда немедленно начнет тренироваться, но, возможно, пройдет месяц, пока следующий корабль будет готов к полету. Вам обязательно нужно добраться до Платформы.

— Да, сэр. У меня есть личные причины хорошенько постараться. Либо все получится, либо я погиб, — ответил Джо.

Майор проигнорировал последнее замечание. Он сухо пожал Джо руку и отошел. Салли улыбнулась Джо, но ее глаза внезапно наполнились слезами.

— Я... действительно надеюсь, что все пройдет хорошо, Джо, — неуверенно проговорила она. — Я... я буду молиться за вас.

— Мне это пригодится, — согласился Джо.

Она посмотрела на свою руку: кольцо Джо красовалось на ее пальце. Затем девушка снова подняла глаза и заплакала, не скрывая эмоций.

— Я... буду, — повторила она, а затем решительно добавила: — Мне не важно, если кто-нибудь смотрит, Джо. Тебе пора на корабль.

Он быстро поцеловал ее и пошел к странному нагромождению толкателей, за которыми скрывался транспортный корабль.

Джо поднырнул под ограждение и, оглянувшись, увидел, что Салли машет вслед. Он тоже помахал ей и вскарабкался по трапу в маленькую кабину, после чего трап сразу же убрали. Остальные уже заняли свои места. Джо закрыл дверь из кабины во внешний мир. Его окружила глухая тишина. Сквозь кварцевые иллюминаторы он различил пространство за краем клети внутри Ангара и даже снаружи его — сквозь огромные двери виднелась окружающая пустыня. Сверху была заметна темная, укрепленная балками, крыша Ангара. Сбоку виднелись только поцарапанные и помятые стенки ракет, готовых поднять корабль в небо.

— Можешь запускать двигатели толкателей, Хейни, — коротко бросил он.

Джо направился к месту пилота, предназначавшемуся для него, а Хейни нажал кнопку. Сквозь обшивку послышался приглушенный звук включившихся двигателей толкателей. Хейни нажал другую кнопку, потом следующую, и еще одну. Теперь взревели все двигатели, в Ангаре поднялся невыносимый шум.

Джо пристегнулся к креслу. Он огляделся, чтобы убедиться, что Чиф правильно пристегнут у пульта управления рулевыми ракетами, а Майк крепко прикреплен ремнями безопасности у панели связи.

Хейни доложил с полным спокойствием:

— Все толкатели работают, Джо.

— Рулевые ракеты готовы, — доложил Чиф.

— Радио работает. Связь есть, — сообщил Майк.

Джо дотянулся до пульта управления маневрированием. Ответственность момента, видимо, должна была повлиять на него. Ему полагалось взмокнуть от пота, а его рукам — дрожать от напряжения. Но астронавт и так настолько сильно беспокоился слишком о многом, что на что-то еще просто не оставалось времени.

При подобных обстоятельствах никто не станет принимать театральную позу или дрожать от страха, если его больше волнует не собственная шкура, а то, что надо сделать. Джо услышал шум малых двигателей разгоняющихся гироскопов, раздалось жужжание и гудение, а затем пронзительный свист, достигший предела, после чего звук стал недоступен для восприятия человеческого уха. Пилот нахмурился и обратился к Хейни:

— Принимаюсь за толкатели.

Хейни кивнул. Джо взялся за пульт общего управления. Рев внешних двигателей справа стал громче, затем утих. Потом, словно раскаты грома, усилился слева и снова утих.

Джо кивнул и облизал губы.

— Взлетаем!

Других церемоний не предполагалось. Шум ракетных двигателей стал оглушительным. И продолжал становиться все громче и громче. Джо перемещал рычаги управления едва уловимыми движениями. Внезапно корабль задрожал. Джо затаил дыхание и сдвинул ручку управления мощностью ракет немного дальше, корабль зашатался. Различимые сквозь иллюминаторы большие ворота Ангара, казалось, принялись опускаться. На самом же деле ракеты и пусковая клеть поднялись на тридцать футов над полом Ангара и парили в воздухе. Джо переместил рычаг, управляющий направлением струи двигателей, и корабль вместе с клетью и ракетами сдвинулся ближе к воротам. Они прошли сквозь них, немного покачиваясь из стороны в сторону, а потом неуклюже двинулись еще дальше.

Со стороны их летательное устройство представляло собой воющее нагромождение разных объектов, и с эстетической точки зрения оно выглядело отвратительно. Кошмар, созданный безумными проектировщиками. Страшный сон. Но это устройство не предназначалось для перелетов с места на место в пределах атмосферы Земли. Оно являлось первой вспомогательной стадией подъема трехступенчатой ракетной системы, нацеленной в космическое пространство. Это нагромождение техники напоминало... рой жуков, яростно вцепившихся в клетку, обтянутую проволочной металлической сеткой, в которой лежала серебряная мелюзга, завернутая в коконы. Такая конструкция не была способна на грациозные движения, ход ее не поддавался точному управлению, и она не могла быстро перемещаться в плотном воздухе вблизи земли. Другое дело — в космосе.

Как только корабль оказался на открытом месте, вылетев из ворот Ангара, Джо включил ракеты на полную мощность. Неуклюжая конструкция начала подниматься вверх. Хотя ее взлет со стороны выглядел неуклюже, в действительности она поднималась со скоростью, которой мог бы позавидовать любой реактивный самолет. Она дрожала, качалась в разные стороны, но, тем не менее, взлетала!

Земля уходила вниз настолько быстро, что Ангар, казалось, съежился, как лопнувший воздушный шарик. Горизонт отступал, разворачиваясь, словно волшебный ковер, а стрелка манометра резко пошла вниз.

— По связи сообщили, что скорость подъема составляет четыре тысячи футов в минуту и все еще растет... Мы на высоте семнадцать тысяч футов... Восемнадцать... Все системы работают нормально. Наша высота сейчас двадцать одна тысяча футов... — докладывал Майк.

Никаких ощутимых перемен на корабле не произошло. Из-за полной изоляции от внешнего мира, барометрические изменения были заметны только на приборах.

На высоте в двадцать пять тысяч футов Чиф сказал:

— Мы движемся точно по курсу, Джо, будем фиксироваться?

— Да, будь добр, — ответил Джо.

Чиф подвинул рычаг. Гироскопы вращались на полных оборотах. Кинетическая энергия работала на сопротивление изменениям направления, которые могли вызвать незначительные колебания реактивной тяги. Хейни следил за двигателями. При необходимости он в считанные мгновения регулировал балансировку. Майк время от времени посылал короткие сообщения на Землю.

На высоте в тридцать пять тысяч футов на доли секунды произошло легкое замешательство, когда корабль резко и круто наклонился. Но ничего не случилось.

— Воздушный поток. Мы только что поймали его, — сказал Джо.

Пояснять не требовалось. Неуклюжий взлетающий объект просто внедрился в этот быстрый поток ветра, словно в невидимую реку, которая текла порой со скоростью пятьсот миль в час, а то и быстрее, с запада на восток на высоте многих миль над поверхностью нескольких континентов.

— Прибавляем скорость, — оживился Майк. — Пятьсот десять на восток. Теперь пятьсот сорок. Пятьдесят. Шестьдесят...

Джо не стал ничего менять. Хриплый голос Майка докладывал об увеличении скорости — теперь ее придавали кораблю не только ракеты, но и воздушный поток. На высоте сорок тысяч футов они двигались к востоку, их относительная скорость, полученная проекцией на поверхность Земли, равнялась тысяче миль. На мощность реактивного двигателя нельзя повлиять непосредственно, но приложенные к нему четверть миллиона лошадиных сил доставили транспортный корабль настолько высоко, насколько возможно, и с наибольшей скоростью. Мощность невозможно поддерживать бесконечно. У толкателей просто не хватило бы топлива.

Но они благополучно добрались до отметки в пятьдесят пять тысяч футов, где для рожденных на Земле начинался космос. Человек, оказавшись в безвоздушном пространстве на такой высоте, умрет очень быстро, через четырнадцать секунд плюс-минус две, впрочем, как и в любом другом месте межзвездного пространства. Но для ракет окружающее пространство все еще не было полностью безвоздушным, вокруг еще оставался воздух.

— Земля советует включить резервные двигатели,— сказал Майк.

— Хорошо. Устройтесь поудобнее, — ответил Джо.

Майк переключил тумблер, и над ухом Джо раздался голос. Он доносился из комнаты связи на верхнем этаже Ангара, оставшегося теперь далеко внизу. Майк неподвижно застыл в специальном противоперегрузочном кресле. Чиф поерзал, чтобы сесть удобнее. Хейни снял руки с пульта, чтобы работа Джо с управляющими устройствами проходила точно, независимо от разницы в тяге каждой ракеты в отдельности.

— Мы отклонились вправо, — бросил Чиф. — Держи курс, Джо!

Джо подождал, пока маленькая колеблющаяся стрелка вернется в нужное положение.

— Назад. Так держать, — снова раздался голос Чифа. — Порядок!

Металлический голос, доносившийся из динамика, звучал теперь четче, Майк слушал его, пока работу по подъему ракеты могли распределить между собой все члены команды. Но с этого момента Джо должен был сам полностью контролировать процесс.

Рев ракет снаружи давно сменил тембр и потерял громкость, свойственную толкателям в нормальной атмосфере. Через вакуум, окруживший их корабль, проникала лишь незначительная доля звуков. Однако раздавался шум, передающийся через металл ракет. Стенки корпуса корабля воспринимали распространяющуюся вибрацию и превращали ее в звук. Звуковые волны возникали и рассеивались, бессистемно перемещаясь внутри кабины. Временами уши Джо закладывало, в какой-то момент он, казалось, полностью оглох на одно ухо от временного перепада давления, когда звуковая волна задержалась по одну сторону на секунду или две. Затем заболело другое ухо. Казалось, будто мурашки бегают по телу, словно что-то внезапно прикасается к нему и тут же отстраняется. Джо поправил микрофон.

— Все в порядке, — спокойно сказал он.— Держите меня в курсе.

В ответ металлический голос произнес:

— Вы находитесь на высоте шестьдесят пять тысяч футов. Кривая степени подъема выравнивается. Скорость по отношению к земле — семьсот восемьдесят. Вы должны включить ускорители через двенадцать секунд.

Джо попытался успокоиться. Он сглотнул и начал отсчитывать: «Десять... девять... восемь... семь... шесть... пять... четыре... три... два... один...»

Он нажал кнопку включения ускорителей. Мощные установки, встроенные в каждый толкатель, одновременно выбросили пламя с ядовитым дымом. Использование ускорителей на такой высоте уменьшает их отравляющее влияние, делая его безвредным, фтористо-водородные ракетные двигатели могут значительно повысить силу тяги и продолжительность полета, к тому же ракета-ускоритель является отделяемой...

Джо почувствовал, как его вдавило в кресло с непреодолимой ошеломляющей силой. Хотя вибрация от реактивных двигателей и была сильной, он почти не замечал ее. В данный момент он не чувствовал ничего, кроме ужасного ощущения давления в семь раз превышающего земное притяжение.

Фактически он не испытывал особой боли, но более чем реально ощущал на себе невыносимое ускорение. Его сдавило не только снаружи, словно от удара, но и изнутри, он не представлял, что такое возможно. Грудная клетка давила на легкие, а легкие вдавились в позвоночник. Сиденье расплющивало мышцы, а кровь старалась вылиться из вен и мозга. Ускорение, казалось, продолжалось веками, но на самом деле длилось меньше минуты. За все это время скорость корабля увеличивалась более чем на милю в секунду. Но общая скорость, конечно же, еще была недостаточной, лишь немногим больше четырех тысяч миль в час. Транспортному кораблю требовалось еще большая скорость, чтобы добраться до орбиты Платформы, и он достиг ее, не истратив ни капли топлива своих собственных ракет, и пробрался сквозь пояс плотной атмосферы, создававший сопротивление движению. Работа ускорителей заканчивалась неравномерно, по мере того как в каждом отдельном случае подходило к концу топливо. Джо задыхался, но смог позволить себе только чуть помотать головой, пытаясь прояснить сознание. Сильные удары, сотрясавшие время от времени корабль по мере выключения двигателей, прекратились. Джо нажал кнопки автономного управления. Раздался оглушающий шум, и корабль сильно дернулся в сторону.

— Мы отделяемся от клети, — доложил, тяжело дыша, Хейни.

В следующий момент экипаж снова сильно вжало в противоперегрузочные кресла. Корабль освободился от пусковой клети, и его больше не подгоняли стартовые ракеты. Теперь его полет зависел только от собственных ракетных двигателей. Он поднимался все выше в космос, но ускорение уменьшалось. Ни один человек не смог бы пережить слишком большое ускорение, но, по сравнению с ужасной тяжестью при работе твердотопливных ускорителей, перегрузка, всего лишь в три раза превышающая земную гравитацию, создававшаяся собственными двигателями корабля, казалась мягкой и незначительной.

Сейчас тело Джо весило в три раза тяжелее, чем на Земле, и сопротивлялось движению всем весом в четыреста пятьдесят фунтов, казалось, оно налилось свинцом. Язык, все еще пытаясь провалиться в горло, душил Джо, а сердцу приходилось перекачивать кровь, испытывая в три раза большее сопротивление. Но этим неудобства ограничивались, он все же мог двигаться и видеть, и, с трудом дыша, в результате титанических усилий, мог даже говорить. Джо удалось сфокусировать взгляд. Судя по показаниям приборов, все шло по плану. Металлический голос, раздавшийся над головой, изменившимся от перегрузки динамика тембром, произнес:

— Все показатели в норме! Отличная работа!

Джо посмотрел в кварцевый иллюминатор. Вокруг разливалась чернота, но в ней сверкали звезды. Через несколько мгновений он увидел белый диск солнца. Впервые он видел одновременно звезды и солнце. Даже смягченное поляроидами, снимающими часть блеска, солнце светило нестерпимо ярко и горячо, хотя осознать это было почти невозможно. Джо ощутил запах перегретой краски, шедший оттуда, где солнечный луч падал на металлическую переборку. Удивительное зрелище — звезды и невероятно горячее солнечное сияние...

Дышать приходилось очень часто, сердце готово было выпрыгнуть из груди, а глаза отказывались видеть, но Джо напрягся, сидя в своем кресле, и нашел в себе силы засмеяться.

— Мы сделали это! — выдохнул он. — Мы и не заметили, как оказались вне земной атмосферы. Мы в космосе.

Конец ознакомительного фрагмента.