Возвращение Сатаны

Глава I. Смерть в ночи

Джон Роммер, покосившись, взглянул через ветровое стекло.

— Черт побери, Боб, — протянул он. — Все окна темные. Должно быть, Маршала нет дома.

В тот вечер машину вел я.

— Вчера он тут был. Я пытался уговорить его вернуться в город, но он даже слушать меня не стал. Я же предупреждал тебя: он сильно изменился.

— Да? И в чем это проявляется?

— Когда его дядя умер...

— Его дядя умер девять лет назад, когда мы все еще учились в выпускном классе в колледже

— Это был его богатый дядюшка, — пояснил я.

— Что-то я не слышал, чтобы у него был еще один дядюшка, — проворчал Роммер. — Так что с ним такое вышло?

— Марш едва знал этого второго дядюшку. Его звали Силас Хантер. Он объявился тут год назад и купил дом. Он был то ли археологом, то ли энтомологом... или что-то в таком роде... одна из этих пташек, которые рыскают повсюду, выкапывают кости, похороненные за последние десять-двадцать тысяч лет. Потом они рассказывают вам, как выглядели животные в древности, если это были кости животных. А если кости принадлежали человеку, они расскажут, чем завтракал этот человек в утро перед смертью. Вот таким был этот Силас. Двадцать лет он занимался раскопками в Юкатане, видимо, поэтому Марш его толком и не знал...

— Юкатан?

— Да. Племена майя построили там огромные храмы, а потом ушли, оставив их. Я читал в газетах, что пару тысяч лет назад у них была высокоразвитая цивилизация. Однако никто о них ничего толком не знает. А вот Силас был одним из тех, кто знал. Он привез с собой невероятную коллекцию манускриптов, артефактов, камней, кувшинов и всякого разного. И еще он хвастался, что умеет читать иероглифы майя, и будь я проклят, если Марш всем этим не заинтересовался. После того как дядя умер, Марш собрал свою старую банду и объявил, что собирается продолжить дело своего дяди...

Повернувшись, я увидел, что Роммер не слушает меня. Он внимательно вглядывался в лобовое стекло и весь напрягся. Мы как раз подъехали к дому Марша. Свет фар скользнул по декоративным колоннам, словно туннель мерцающего света прорезал мутную тьму.

И тут я увидел то же, что и Роммер. Я ударил по тормозам, и автомобиль нырнул носом, колеса завертелись, закапываясь в гравий. Что-то странное висело в воздухе впереди, и лучи фар едва касались его. Оно выглядело как равносторонняя призма, каждая сторона которой была около шести дюймов. И эта призма была черной, как полуночная тьма. Она висела в воздухе без видимых средств поддержки.

Потом призма начала поворачиваться и постепенно увеличиваться в размерах. Еще секунда — и она выскользнула из луча света, стала подниматься, словно на невидимых крыльях. И тогда я услышал вибрирующий музыкальный звук, словно зазвонили маленькие колокольчики...

Был март, и ветер ревел между колонн старого дома, где жил Маршал Хантер. Ветер завывал среди голых деревьев на широкой лужайке, закручивал усики тумана.

Роммер выскочил из машины и уставился вверх. Я присоединился к нему. Там, в небе, ничего не было, кроме низко летящих облаков, несущихся над землей.

— Что за дьявольщина... — начал я.

— Вероятно, какая-то тень, которую отбрасывал туман, — пояснил Роммер.

— Ерунда! — отрезал я. — Я видел что-то, и не было никакой тени. Да и ты тоже это видел. Зачем пытаться это отрицать?

Он не ответил мне. Повернувшись, он помчался вверх по лестнице к двери и стал изо всех сил стучать молотком.

Я посмотрел вверх, но в небе ничего не было. Тогда я подошел к Роммеру, который все еще стучал в дверь. Тут в прихожей зажегся свет, и раздраженный голос прорычал:

— Кто это?

Это был Маршал Хантер. Я узнал бы его голос в любом случае. Роммер, должно быть, почувствовал облегчение, услышав голос приятеля. Он выругался, словно этим хотел снять тяжесть со своих плеч.

— Черт побери твой подозрительный характер, Маршал Хантер. Открой дверь и впусти друзей.

Марш открыл дверь, пряча пистолет в карман.

— Джон Роммер! Откуда ты взялся? Когда я в последний раз слышал о тебе, ты был в Китае, — потом, нахмурившись, Марш посмотрел на меня. — Боб Грант, почему ты не сказал, что Джон в городе?.. Если вы и дальше станете торчать на пороге и пялиться на меня, я сломаю тебе шею.

Он отвел нас в логово, где работал, когда мы приехали, вытащил пробку из бутылки виски. Джон и Марш переглянулись, как бывало в старые времена. Карман пальто Марша отвисал под тяжестью пистолета. Мы оба видели, как он убрал пистолет в карман, но ничего не сказали. Если он хотел носить оружие, но нечего об этом не говорить, — это его проблемы.

Марш попытался сделать вид, что ничего не заметил, но я видел, он сильно взволнован. Каждый раз, когда ветер на улице завывал, он клонил голову на бок и прислушивался. И прислушивался он совершенно не к завыванию ветра.

Джон Роммер знал, что Марш беспокоится. Мы проговорили часа два о разных пустяках, потом Джон откинулся на спину стула, поднял ноги, положив их на стол, а потом зевнул.

— Я зарегистрировался в городском отеле, — объявил он. — Но мне это место не понравилось. То есть я устал от отелей. Думаю, останусь у тебя, Марш.

У меня тут же возникла идея. Я скользнул на свое место и тоже положил ноги на стол. Я нисколько не хотел спать, и, тем не менее, широко зевнул.

— Я тоже устал, — добавил я.

Марш, моргнув, посмотрел на нас. Я видел, что ему хочется, чтобы мы осталась, но он не мог понять, почему мы так неожиданно объявились.

— Все в порядке, парни. Я вас понимаю. Вы не стали спрашивать, что случилось. Но у меня нет иного выбора, как разрешить вам мне помочь, — а потом усмешка исчезла и Марш нахмурился. — Однако у меня нет никаких проблем, понимаете. Я только беспокоюсь...

Он так и не закончил фразу. Ветер ужасно взвыл. Но стенания ветра перекрыл звук, исходящий из глубины дома. Это был крик человека, которого настигла внезапная смерть.

ГЛАВА II. Камень Коатала

Я совсем забыл, что у Ромм ера тоже был пистолет. Он носил гражданскую одежду, но оружие было всегда при нем. И когда он соскочил со своего стула, то больше напоминал пантеру, учуявшую опасность. Его правая рука метнулась под пиджак. Он выхватил пистолет раньше, чем Марш вынул руку из кармана.

— Что это? — фыркнул Роммер.

— Не знаю, — ответил Маршел, побледнев.

Он, видимо, и в самом деле не знал. И ещё я видел, что он сильно напуган.

— Похоже, кричал человек.

— Ты, черт побери, прав, это и в самом деле звучало, как предсмертный крик, — воскликнул Роммер.

Марш кивнул.

— Крик раздался из комнаты, где находятся реликвии Майя, — заметил он.

Роммер немного побледнел, но решительно отправился по коридору в указанном направлении. Мы были рядом.

Марш открыл дверь, ведущую в крыло здания. Так было темно, как в подземелье. И запах был тошнотворным, отвратительным. Он вызывал рвоту, напоминал запах горелой плоти. Марш скривился, но, не колеблясь, шагнул вперед во тьму. Щелкнул выключатель, и оказалось, что мы стоим в большой комнате, наполненной множеством древних реликвий. Возле маленькой стеклянной витрины на полу лежал человек. Дымок поднимался из дыры у него в спине. Хозяин дома вытаращился на мертвеца, а потом шагнул вперед. Окрик Ромм ера остановил его.

— Пусть Боб осмотрит его. Взгляни-ка, что в том углу. А я тут осмотрюсь.

— Что? — запнулся Марш, не понимая, что происходит. — Зачем?

— Потому что тварь, которая убила его, может еще находиться в комнате. У меня на спине глаз нет, так что будем прикрывать друг друга. А пока... Боб осмотри тело. А я прикрою твою спину. Ты — мою...

Незнакомец был в кроссовках. Фонарик лежал так, что несчастный, будь он жив, не смог бы до него дотянуться.

Я перевернул человека на спину. Спереди он тоже был обожжен. Так обожжен, что невозможно было сказать, ударил его разряд в грудь или в спину.

Однако мой взгляд приковало лицо незнакомца. Он словно скривился от боли, но не это заставило меня замереть. Кожа незнакомца была коричневой. Высокие скулы, нос с горбинкой. Он очень напоминал индейца. Но что делал этот индеец в доме Марша, а точнее мертвый индеец?

— Он мертв. Похоже, грабитель. Судя по всему, индеец.

Когда я сказал: «индеец», Марш что-то заговорил, но Роммер резко оборвал его, заявив, что, прежде всего, нам нужно обыскать помещение.

Мы разбрелись, пробираясь среди каменных плит со странными надписями, идолов, витрин с каменными молотками, ножами и другим барахлом, что собирал дядя Марша. И мы ничего не нашли.

Потом мы вернулись к телу. Марш пробормотал что-то о том, что нужно вызвать полицию.

— А я думаю, не стоит, — возразил Роммер. — Вместо этого нам сначала нужно разобраться в том, что тут происходит!

— Я... Я и сам ничего не понимаю, — ответил Марш, выпучив глаза.

Роммер хмыкнул.

— Когда ты отправился открывать нам дверь, в руке у тебя был пистолет. У тебя были какие-то причины, для того чтобы вооружиться?

Марш посмотрел на пистолет, который до сих пор держал в руке. Потом он прикусил губу. Мы ждали. Наконец, Марш решился. Он кивнул в сторону одной из витрин.

— Там лежит часть Камня Коатала, — начал он. — Вы когда-нибудь о нем слышали?

Роммер покачал головой. Я тоже ничего о таком камне не слышал, поэтому подошел и посмотрел на витрину. Камень определенно был разбит и в витрине находился всего лишь обломок. С первого же взгляда я мог сказать, что камень очень старый — артефакт погибшей цивилизации, исчезнувшего народа. Судя по всему, когда-то в прошлом он был отполирован, а теперь большая часть полировки стерлась. На поверхности камня были вырезаны какие-то письмена. Взглянув на обломок этого камня, у меня возникли неприятные ощущения. Неведомый давным-давно умерший художник вырезал на камни сообщение тем, в руки кого попадет этот камень через много лет. И вот прошли столетия. Резчик давным-давно умер, а его творение — резьба, почти стерлась.

— Майя, да? — с сомнением поинтересовался Роммер.

— Его нашли в руинах города майя на Юкатане, но он не принадлежит культуре майя. Резьба сделана задолго до того...

— Что?

— Это памятник цивилизации, существовавшей задолго до эры майя. А еще майя могли принести его откуда-то или найти в Ютакане. Но, безусловно, письмена не принадлежат культуре майя.

— Ну и что? — прервал его я. — Что нам с этим делать? — Я толкнул ногой тело на полу.

— Я не много знаю об том камне, — продолжал хозяин дома. — Видите, он разбит? И у меня не все его части. Он был разбит на три куска. Один хранится в краеведческом музее в одном из мексиканских городов. Второй, найденный много позже, — в Смитсоновском институте в Вашингтоне. Последний обломок нашел мой дядя. Он и привез его сюда... Шесть недель назад музей в Мехико был ограблен, и обломок Камня Коатала украден. Ничего другого вор не тронул. Две недели назад ограбили Смитсоновский институт. И там украли только обломок этого камня...

Его рассказ звучал убедительно. Когда же он сделал паузу, стало слышно, как на улице завывает мартовский ветер.

— Так вот почему ты вооружился, — пробормотал Роммер.

— Это может показаться вам настоящим сумасшествием, только я почему-то решил, что мой дом будет ограблен...

Казалось, он был уверен, что спятил. Грабители ворвались в музей в Мексике, украли кусок бесполезной породы. Потом грабители вломились в Смитсоновский институт. Им был нужен только обломок камня! А теперь этот мертвец перед витриной, где находился последний обломок камня! И грабитель был убит чем-то вроде молнии!

Или в этой комнате пряталось невидимое, сверхъестественное, невообразимое существо, которое стерегло этот кусок камня?

Был ли важен камень сам по себе, или все дело было в нанесенных на него письменах? Древний резчик, что пытался он сказать, когда вырезал эти фигуры на черной поверхности? Какая сила столетиями скрывалась в камне, чтобы молнией поразить незадачливого вора? Или это были те силы, которые до сих пор неизвестны современной науке?

— Почему этот камень так важен? — поинтересовался я.

— У меня есть фотографии других фрагментов. Я работал над переводом. Эти иероглифы напоминают письменность древних майя. Однако полностью перевести надпись мне не удалось. Если уж говорить честно, то и большая часть текстов майя непереводимы. Но у меня есть подсказки, расплывчатые намеки...

Тут он вздрогнул, и эта дрожь волной прокатилась по его телу с головы до пят. Его зубы залязгали, как будто он собирался сказать то, чего говорить вовсе не хотел. Более того, он боялся сказать, что думает по этому поводу. Мертвый человек на полу, темные идолы по всей комнате, обломок таинственного камня в витрине... Вновь Маршал Хантер заговорил лишь после того, как Роммер рыкнул на него.

— Насколько мне удалось перевести внешний круг, там говорится: «Злой мыслитель спит. Он должен быть уничтожен, до того, как он проснется...» — тут его шепот оборвался, а потом он заговорил снова: — Перевод настолько трудный, что мне удалось угадать лишь общую мысль. Художник попытался выразить, что это страшнее всего в его жизни. Однако он не сказал, почему это так ужасно. Непонятно, что он имел в виду. Но он предполагал, что была принесена какая-то жертва, и благодаря этой жертве мыслитель обречен спать веками...

Произнося это, Марш был совершенно серьезен. Я видел: мой друг не просто верит в ужас из прошлого, но отчаянно боится, ведь попытка кражи куска Камня Коатала могла означать, что некто скоро пробудится к жизни или уже пробудился.

Марш, без сомнения, верил в это. А вот мне трудно было поверить во что-то подобное. Шел тысяча девятьсот тридцать девятый год, и чудовища были не в моде. Современная наука развеяла многие мифы. Только вот не мог я сказать, что все это ерунда, потому что помнил о темной призме, которую высветили фары машины возле дома, помнил, что эта призма висела в воздухе без какой -либо поддержки, помнил странный звон, исходивший от этой штуковины. Во дворе — призма, в доме — фрагмент камня. А еще — индеец, умерший от удара молнии.

Неожиданно Роммер зашипев, резко повернулся к хозяину: — Кто еще в доме, Марш? — шепотом спросил он.

Я с удивлением уставился на приятеля. Казалось его вопрос совершенно не связан с тем, о чем шел разговор до того.

— Никого, — ответил Марш. — У меня есть повар и горничная, но они живут отдельно в маленьком домике на заднем дворе. Тут, со мной в доме, никто не живет, — покачал он головой.

— Я слышал, как кто-то очень осторожно прошел по дому, — прошептал Роммер. — Он подслушивает наш разговор, стоя прямо за дверью этой комнаты.

ГЛАВА III. Экла

Кто-то! Я почувствовал, как волосы у меня на загривке встали дыбом. Неужели за дубовой дверью затаился человек или что-то, явившееся из темного прошлого человеческой расы, что-то чудовищное, зародившееся, когда Камень Коатала был только выточен?

Марш направился было к двери, однако Роммер остановил его. Роммер по сути своей всегда был командиром, и, если опасность рядом, он всегда принимал самое верное решение.

— Остановись, Марш! — приказал он. — Этим займемся мы с Бобом. Стой на месте и прикрывай наши спины. Держись у стены так, чтобы никто не смог зайти сзади.

— Сзади?..

— Несколько минут назад в этой комнате умер человек, — пояснил Роммер — Мы искали... но так и не нашли, что его убило. Опасность все еще может быть тут, и если мы все разом отвернемся...

Марш не возражал. Он отступил к стене, вытащил пистолет и уставился вглубь комнаты, защищая наши спины. Мы же на цыпочках подобрались к двери, прислушиваясь. Из-за двери не доносилось ни звука. Лицо Роммера, казалось, окаменело. Потом он неожиданно схватился за дверную ручку, дернул дверь, та распахнулась, и я увидел того, кто прятался за ней.

Это был человек! Я облегченно вздохнул. Роммер нацелил на него пистолет. Злоумышленник либо не знал ничего об оружии, что само по себе было маловероятно, или был поистине бесстрашным. Когда дверь распахнулась, незнакомец, до этого сидевший на корточках, выпрямился, двигаясь так быстро, что его фигура больше напоминала размытое пятно. Роммер, увидев, что злоумышленник всего лишь человек, замешкался. Он колебался всего лишь секунду, но и этого оказалось достаточно незваному гостю. Ловким ударом он выбил пистолет из руки Роммера и развернулся, готовый удрать.

И тогда я поступил так, словно всю жизнь играл в американский футбол. Когда незнакомец уже наклонился, готовый взять низкий старт, я метнулся вперед, ударив его плечом под колено. Он сложился, словно был сбит с ног поездом. В какой-то момент я все-таки подумал, что ему удастся вырваться. Незнакомец пинался и царапался, не обращая внимания на то, что Роммер подобрал пистолет и нацелил его на моего противника.

— Ладно, приятель, сам напросился, — пробормотал я себе под нос.

Выждав удобный момент, я отвесил ему левой отличный хук. Это оглушило моего противника. Тогда я ловко перевернул его на живот и вскочил на ноги, потом взял его за штаны сзади и, приподняв, потащил назад в комнату с экспонатами. Марш уставился на моего пленника выпученными глазами, как рыба, вытащенная из воды.

Я швырнул «грабителя» на пол. Это, казалось, привело его в себя. Он приподнялся на коленях, с опаской поглядывая на нас. Его шляпа упала, и тогда я понял, что совершил ошибку. Несмотря на мужской костюм, это была девушка.

Коричневая кожа, темные глаза, волосы черные, как крыло ворона. Сильно испуганная девушка, готовая дорого продать свою жизнь.

Роммер присвистнул от удивления. Он убрал пистолет назад, в карман. Но он мог вытащить его снова в любой момент. Но даже если это и была девушка, ей предстояло многое объяснить.

Она в свою очередь уставилась на нас. Глаза ее горели, подбородок был высоко поднят. Потом она перевела взгляд с Роммера и Марша на меня, и в какой-то миг мне показалось: она собирается вцепиться мне в глотку. Тут она увидела мужчину, распластавшегося на полу, и ее настроение мгновенно изменилось. Она забыла о нас. Она оказалась ужасно напугана, можно даже сказать, была в ужасе.

Ее коричневая кожа побелела. Она закрыла лицо руками. Она прошептала что-то вроде «я не понимаю» и упала на колени рядом мертвецом. А потом взглянула на дыру у него в груди и снова посмотрела на нас. Безумный страх читался в её взгляде.

— Сатанас проснулся... — прошептала она.

А потом она упала в обморок.

— Пойду принесу ей выпить, — объявил Роммер, отправившись вглубь дома, где мы пили, до того как все началось. Он вернулся, держа в руках початую бутылку вина.

Пока он и Марш охраняли нас, я залил немного вина в рот девушки. Она открыла глаза и начала что-то бормотать, но её слова показались мне бессмысленными. Однако Марш, казалось, понял её. Он наклонился и начал расспрашивать девушку. Роммер приказал мне взять у Марша пистолет и внимательно следить за тем, что происходит вокруг.

Конец ознакомительного фрагмента.