Жозеф Анри Рони-ст "Альглав"

Альглав — Чудесная страна пещер

Еще один — обусловленный исключительными обстоятельствами — вариант возможного развития «гомо сапиенс»: летающие люди являются героями повести “Чудесная страна пещер”.

Посвящается Е. Пикар

Глава I

Лодка плавно скользила по реке. На ночном небе не было ни одной тучи. На широкой водной поверхности протянулась лунная дорожка. У самого берега, вдоль которого двигалась лодка, на меководье отблески походили то на сверкающие решетки или сети, то на тонкую вуаль из воздушной газовой ткани. До самого горизонта река несла свои воды с божественным спокойствием. Сперва окрашенные светящимся паром, они постепенно становились синими, затем принимали цвет прохладной стали, в котором угадывалось мерцание миллиардов иллюзорных мечей.

Но в воде таилось множество опасных тварей. То, внезапно пробудившись ото сна, крокодил быстро проплыл вдоль берега, то несколько тапиров промчались, бегством спасаясь от врага в глубинах водного царства. Что же касается мелкой живности, то количество таинственных и отвратительных созданий не поддавалось никакому исчислению.

Но в целом в воде царил покой. Из-за доносившегося с берегов неясного шума леса казались особенно величественными, прекрасными и зловещими. Там шла нескончаемая война, тайные соития, плотоядные засады, преследование, ужас — все «прелести» дикой восхитительной Природы. И за всем этим стояла все та же извечная потребность сильных и слабых: голод. Насытишься или станешь жертвой, в зависимости от того, сильнее или слабее окажется тот, кого ты встретишь.

Катер плавно скользил по воде. Луч белого света ощупывал все вокруг. Три человека находились на носу, четвертый сидел у руля. Один из троих — низкорослый и коренастый — прошептал:

— Ну хорошо! Этот старый касик был прав… После почти непроходимого болота мы вышли водный простор, правда, местами тут едва можно проплыть.

— Глубокие воды… Здесь, на месте слияния с Амазонкой, река и правда громадная, но местами течение очень медленное.

Тот, кто только что произнес эти слова, четко вырисовывался на фоне темных джунглей — сгорбленный силуэт с длинными руками и лысой головой, поблескивающей при лунном свете. Голос его был дребезжащим, и слова трудно было разобрать — голос человека привыкшего бубнить в тишине учебных классов.

— Вы помните слова старика? — спросил третий. — Река ведет к озерам, которые находятся на закате солнца. Сначала она шире, чем Мать рек… Но земля  пьет её  тремя большими ртами… И каждый раз воды становится все меньше.

Голова у него была несколько вытянутая, а шелковистая борода усиливала эффект. Впрочем, впечатление исправляли быстрые внимательные глаза и высокий рост в сочетании с широкой грудью.  Он говорил авторитетным тоном, подкрепляя слова энергичными движениями.

— Ну вот! — воскликнул сутулый мужчина. — Мы уже должны были проплыть мимо одного из этих больших ртов, которые пьют реку.

— Без сомнения, это тот, который невидим, — уточнил длинноголовый. — Но второй открывается в скале… Это пещера.

— Возможно, что это всего лишь аллегории! — произнес коренастый с легкой иронией в голосе: — Не слукавил ли старый касик, преподав нам урок индейской космогонии? Впрочем, мы ничего не теряем: мы же в диких землях, не нанесенных ни на одну карту!

— Ну да, с этим не поспоришь, — произнес длинноголовый, закипая от гнева. — Я верю в эту непонятную страну подземных вод, где какой-то из давних предков нашего касика едва не погиб!

 — Поглядим, Алглав!

— Но вы забываете о пленнике, которого касик предоставил в наше распоряжение, — возразил Алглав. — О том, кого захватило в плен его племя, о том, кто видит под землей.

— Вообще-то этот пленник до сих пор не узнал местность.

— Терпение! Он сказал, что сможет узнать местность, только когда мы приблизимся ко второму рту!

Алглав принялся напевать таинственное индейское заклинание, и лодка продолжила свой путь по большой реке. Луна уже поднялась. Лодка рассекала водную гладь и отражение в воде густой листвы — узкая, острая, твердая.

Бесконечное сражение продолжалось в лесной чаще, оглашая все вокруг дикими криками. Наконец двое из собеседников спустились в каюту, чтобы поспать, а длинноголовый остался с человеком, стоящим у руля.

Глава II

 Алглав оставался на носу лодки, разглядывая реку проницательным самоуверенным взглядом, подобным взгляду кондора. Таинственная томность ночи в этих неведомых краях трогала его душу. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы легенда, рассказанная старым индейцем, оказалась правдой. Вся его душа волновалась при мысли об этом. Не смотря на то, что Алглав был авантюристом, он ещё был гораздо большим поэтом, чем его товарищи по экспедиции. Он повторял себе под нос непонятные и удивительно красивые слова легенды:

«Есть страны под землей, где реки длинные текут… Там травы бледные растут и звери чахлые живут… Слепые птицы там и белые вампиры-мыши… И свет Луны лишь иногда туда проникнет… и скоро гаснет… И снова в темноту все погрузится…»

— С чего бы этой легенде обязательно быть неправдой? Ведь существуют же подземные реки, даже в нашей старушке Европе. Существуют же странные и еще не изученные представители животного мира. Почему здесь, где все такое громадное и свободное, где реки так широки и полноводны, почему бы здесь не быть подземным странам, таким же обширным, как и все в этом краю? И какие сладостные тайны… Какие таинственные поэмы жизни, не такой, как здесь, на поверхности. Какая чудесная страна ночи, сказочные растения и животные, которые могут существовать в глубинах земли...

Он снова воскрешал в своих мечтах другую легенду, которую восемь лет назад рассказал ему «черный господин», старик Уан-Махлей. Предсказания старого африканца чудесным образом сбылись. Если так, то с чего бы предсказания старого индейца могли оказаться неправдой?

И все же его неотступно преследовали сомнения. Могут ли настолько редкие приключения два раза подряд случаться с одним и тем же человеком? Два раза подряд древняя земля радовала его восхитительным зрелищем неизвестного животного мира в затерянном уголке света. «Но почему бы и нет? — говорил он себе. — Разве не я пятнадцать лет назад обогнул всю планету? Разве это не вознаграждение за мои вечные скитания, а также за мое упорство и решимость отыскать наконец смысл, скрытый в старых легендах аборигенов каждого континента?»

Размышляя обо всем этом, он обводил берега внимательным взглядом, надеясь увидеть наконец скалу, которая называется «Рот земли». Но он видел только извилистые берега, лес и смутные силуэты диких травоядных животных.

«Ночь могла оказаться не такой уж безмятежной, особенно здесь, где шла ужасная борьба за существование… ягуары… анаконды… гремучие змеи».

Алглав вздрогнул от удовольствия, подумав, как хорошо, что он сейчас находится на катере, так хорошо построенном, удобном и оснащенном всем необходимым. Не потому, что он не любил приключения, и тем более не потому, что ему недоставало безрассудной отваги. Но даже самые героические личности предпочитают чувствовать себя в убежище, оказавшись лицом к лицу перед великолепной поэмой тревог и страхов.

В лунном свете перед носом катера появился остров. Алглав скомандовал человеку за штурвалом сделать маневр. По мере того, как катер приближался к острову, начали появляться препятствия: обломки ветвей, вырванные с корнем пни деревьев, крепко запутавшиеся в длинных речных растениях. Двигаться дальше становилось все труднее, пришлось снизить скорость.

Лунный свет высветил остров с высокими прямыми деревьями, слегка наклоненными к воде. Лианы, тростники у берега, сломанные ветви и необычные силуэты на фоне аргентинских небес, просеки, чернеющие подобно пещерам. Громадные, выше всех остальных деревьев пальмы колыхались в теплом и влажном воздухе. Вода сверкала, бросая вокруг тысячи отсветов, нежно плескалась о рыхлый берег, унося с собой почву и вывороченные из земли корни растений. В этом величественном полумраке луна, просвечивая сквозь густую листву, всем своим видом демонстрировала некую угрозу, суровость природы, предписывающую человеку не двигаться дальше.

В самом деле, движение катера становилось все более неровным. Сперва его тонкий нос относительно легко прокладывал путь через препятствия, но скоро запутанное нагромождение морских растений и гниющих пней сделало продвижение вперед трудным и даже опасным.

Алглав скомандовал замедлить ход. Было очевидно, что он взял на себя очень большую ответственность. Дикая природа, казалось, была полна скрытых опасностей, особенно для человека. Повсюду, насколько хватало глаз и куда мог достать луч электрического фонаря, из воды торчали гниющие ветви и листва. На некоторых из них спали водяные чудовища. Иногда мимо пролетала ночная птица, и совсем близко слышались какие-то шорохи, вздохи, присоединявшиеся к плеску воды и шелесту листьев.

Когда Алглав окончательно остановил катер и решил созвать спутников на военный совет, какая-то тень, отдаленно напоминающая человеческую, вдруг метнулась на палубу.

Рулевой закричал от ужаса

Алглав с револьвером в руке, готовый нападать или защищаться, обернулся. В неверном свете луны он увидел человека — низкорослого, приземистого. Рулевой, едва придя в себя от неожиданности, тоже вытащил револьвер и прицелился в нежданного гостя.

— Остановитесь! — крикнул Алглав. — Он не опасен.

В самом деле, незнакомец с испуганным видом показывал куда-то в сторону реки. Алглав посмотрел в том направлении.

Глава III

На неком подобии островка, в лунном свете сидел великолепный ягуар. Животное застыло неподвижно, явно удивленное. Оно, казалось, разрывалось между желанием преследовать добычу и страхом перед электрическим светом. Если бы не последний, ничего для хищника не было бы легче, чем сделать несколько прыжков, двигаясь по стволам поваленных, полузатопленных деревьев, и добраться до катера.

Алглав воспользовался замешательсвом хищника, чтобы забрать ружье из каюты в носовой части. Сделав беглецу знак, чтобы тот не боялся, он вскинул карабин к плечу и принялся разглядывать зверя, через оптический прицел. Ягуар был обычных пропорций для своего вида, разве что немного ниже. Он представлял собой царя природы, волшебство дикой жизни. Изогнув сильное гибкое тело, хищник присел на задние лапы. Его поза была воплощением грациозной кровожадности, ловкости, манерой победителя. Почти не поддавшись ужасу, Алглав не стал сразу спускать курок, так как не любил убивать зверей, прекрасных, как гармонично сложенная поэма, в которой воспеваются сила и энергия.

Но дикарь приблизился к нему и, осторожно притронувшись, показал вправо от островка. Путешественник заметил там еще троих ягуаров.

«Ох, черт!» — подумал он.

С сильно бьющимся сердцем, на этот раз от острого чувства опасности, он, увидев поблизости еще нескольких крупных хищников, удивленно отметил про себя, что такое поведение нехарактерно для ягуаров, которые обычно держатся парами, но никак не большими стаями. И все же, какой бы ни была причина этого необычного явления, опасность была несомненной.

Здесь, в диких лесах, несколько плохо вооруженных туземцев не смогли внушить ягуару мысль о силе и могуществе человека. Постоянный победитель, он был уверен в своей силе и собственном непревзойденном великолепии, а также знал, что его соседство делает и воинственные племена, и белых людей из другой местности одинаково осторожными и даже трусливыми.

Громким пронзительным голосом Алглав поднял тревогу, а потом прицелился между глаз ягуара. Он все еще не мог решиться спустить курок, когда раздался выстрел.

Стрелял рулевой. Испуганный видом хищника, он выстрелил. За первым последовали еще три выстрела. Легко раненый, ягуар в ярости прыгнул на катер. Зацепившись когтями, он поистине королевским прыжком оказался на палубе в четырех шагах от Алглава.

«Ты этого хотел», — мысленно обратился путешественник к самому себе.

Он выстрелил точно в тот самый миг, когда зверь прыгнул на него. Пуля вместо того, чтобы пробить череп, разнесла челюсть хищника, который молниеносно оказался прямо перед Алглавом.

Друзья, которые в этот момент поднялись на палубу, решили уже, что с ним все кончено. Алглав же откатился по палубе в сторону, почти не задетый. Такой же быстрый, как и его ужасающий противник, через мгновение он снова оказался в опасной близости от смертоносных когтей.

Два или три неразличимых взглядом движения, которые может уловить лишь моментальный фотографический снимок, яростная схватка, удар рукояткой пистолета… и после этого все увидели, что Алглав стоит на палубе, а ягуар распростерся у его ног. Выстрел из револьвера окончательно прикончил опасного зверя.

— Дело еще не закончено! — крикнул победитель.

С этими словами он жестом показал на остальных ягуаров на острове. Как и первый, они имели очень угрожающий вид.

Один из путешественников повернул в их сторону большой электрический фонарь, светивший на носу корабля. Поток ослепительно белого света перепугал хищников.

— Выглядят испуганно, — заметил лысый мужчина.

— Так и есть, Фюгер, — ответил Алглав. — И вполне вероятно, что если никто больше не будет стрелять и не ранит их, они больше не решатся напасть.

В этот момент послышались еще два выстрела. Это были те два члена экипажа, которые поднялись на палубу одновременно с путешественниками. Один из ягуаров, раненый, судя по всему, самка, прыгнула на палубу, сопровождаемая своим собратом. Алглав тут же остановил самку выстрелом в голову. Самец замер, издав грозное мяуканье, затем снова прыгнул. Поднялась стрельба, но пули даже не задели хищника. Он с изумительной быстротой перебрался на палубу.  Один из путешественников оказался лежащим на палубе прижатый гигантскими лапами!

 — Стреляйте в голову! — крикнул Алглав.

Подавая пример, он прицелился в хищника из своего револьвера, но затем заколебался. Распростертый на палубе, человек кричал от ужаса, в то время как чудовищное животное, увидев, что окружено противниками, замерло в полном изумлении. Стрелять было очень рискованно из страха задеть человека.

В этот момент с немыслимой и немного трогательной храбростью Фюгер шагнул вперед и выстрелил в зверя с близкого расстояния. Пуля насквозь прошла сквозь его шею. И  тут же  он упал, и все увидели под его разодранной одеждой грудь, изрезанную острыми кинжалами когтей хищника. Он не защищался, загипнотизированный, чувствуя себя бесконечно слабым, таким слабым, что был не в силах даже испытывать ужас. Друзья поспешили к нему, и вдруг хищник, изрешеченный пулями, бросился на ученого и придавил его своим весом.

— Мертв! — вскричал Алглав, из предосторожности выпуская еще одну пулю в висок хищника.

Он быстро освободил Фюгера. Его рана была достаточно глубокой — оказались разорваны мышцы груди, — но вовсе не опасной.

Конец ознакомительного фрагмента