Ольга Шпакович "Черный PR"

                                                                                   Чёрный PR

                                                                                  Часть первая

                                                                                         Глава 1

     В черной бездне ночи светились нули на электронных часах, стоящих на тумбочке возле кровати. Даша смотрела на них как завороженная. Полночь… Ноль часов, ноль минут… Есть в этом что-то сакральное. Новый день — новая жизнь. Ты всегда имеешь возможность начать с нуля…

…Даша Волкова чуть больше месяца проработала в телекомпании родного городка с поэтическим названием Соленое Озеро. А кажется, только вчера она, выпускница журналистского факультета МГУ, получила диплом, только вчера на выпускном вечере вчерашние студенты обменялись адресами и, простившись с однокурсниками, разъехались по городам и весям нести информацию в массы…

…Звонок сотового телефона вытолкнул Дашу из сна. На дисплее имя звонящего — Жанна.

— Привет, зайка! Не разбудила?

— Нет, уже встаю.

          — Слушай, а что за фигня с сюжетом из администрации? Вернулась из командировки, а Юрок на взводе — сюжет кошмарный, сам он чуть ли не опозорен в глазах всего города. (Юрок — это мэр города и любовник Жанны). Хотела сразу тебе позвонить, но был первый час ночи… Ну, так что там?

— А что? — сон как рукой сняло.

— По-твоему — там все нормально?

— Ну да… А что не так?

         — Ясно… Значит, стоит мне уехать в командировку, как репортажи из администрации превращаются в полную задницу?… Ладно, на работе поговорим/

       Отбой... Чего она добивается? Что опять не так? Даша посмотрела на будильник. Без пятнадцати восемь. На работу к девяти. Соскочив с кровати, она встала у зеркала: высокая и стройная, с маленькой грудью, тонкой талией и длинными ногами — предмет ее особой гордости. Черные кудрявые волосы оттеняют молочную белизну кожи, лицо украшают огромные карие глаза. Тонкий нос и нежные губы... В ее лице— странное сочетание иконописной красоты, одухотворенности и скрытого сладострастия. Ей двадцать шесть, и она прекрасна.

Пройдя на кухню, Даша включила телевизор — и как раз к повтору вчерашнего выпуска местных «Новостей». На экране— редактор «Новостей» Егор. Он замещал Жанну в связи с ее командировкой. Жанне двадцать восемь, и она считается в их маленьком городке первой красавицей. Крашеная блондинка с длинными волосами, голубыми глазами и яркими губами. Допустим, ей не хватает изящества, она скорее воплощение сельской красоты — свежая, крепкая, ядреная. И главное ее достоинство, конечно, —изумительный цвет лица: белый с естественным румянцем. О таком говорят «кровь с молоком». Жанна проработала на местном телевидении лет пять, с самого его основания. Горожане привыкли просыпаться и засыпать под ее нежный голосок. Утром, когда они включают телевизор, и вечером, когда выключают, им улыбается с тысяч экранов она. Местные «Новости» всегда пользуются популярностью, а помимо «Новостей» Жанна снимает иногда, под настроение, авторские программы на злобу дня. И их тоже смотрит весь город. Самая известная в городе барышня разведена, воспитывает пятилетнюю дочь, но в личной жизни счастлива: помимо многочисленных поклонников, имеет надежный тыл в лице молодого мэра их города, с которым у нее с полгода как завязался бурный роман с перспективой выгодного брака.

       Даша до поступления на журфак МГУ не была знакома с Жанной, поскольку карьера этой популярной телеведущей тогда еще не началась: она училась в университете на химика, чтобы после окончания учебы работать на химзаводе. Однако градообразующее предприятие захирело, а его специалисты заняли рабочие места на городских рынках, или спились, или нашли упокоение в соленых водах местного озера. Но не так грустно сложилась судьба Жанны — ей повезло, каким-то образом она попала на телевидение и заняла там прочное место.

…На часах восемь двадцать… Даша сварила себе кофе покрепче, позавтракала омлетом с сыром и с тяжелым сердцем, предвкушая неприятности, отправилась на работу. Телекомпания Соленого Озера занимает несколько помещений на опустевшем химическом заводе. Один из бывших цехов превратили в павильон, лабораторию — в редакцию, комнату отдыха — в монтажную, комсомольский уголок — в кабинет генерального директора.

     В редакции, как обычно, накурено, дымный воздух сотрясают хиты от «Европы плюс». С порога сразу видно, кто здесь главный: хоть самый большой стол и принадлежит редактору Егору и стоит на самом видном месте, однако стол Жанны, расположенный в уголке, сразу притягивает взгляд благодаря мелким подаркам, дипломам и благодарностям. Именно вокруг него сосредоточена вся жизнь редакции.

     Жанна восседала за своим столом как на троне и, по своему обыкновению, что-то громко рассказывала. Вокруг нее столпились сотрудники телекомпании. До слуха Даши донеслась последняя фраза из монолога Жанны:

     — … да что у нее есть кроме внешности? Мозгов-то уж точно нет…

     При виде Даши Жанна замолкла и величественно прошествовала в кабинет шефа. Через минуту они вернулись вдвоем. Жанна вставила в видеомагнитофон кассету, отмотала на злополучный репортаж Даши из администрации.

     — Ну, что скажете? — гуру местного ТВ вызывающе обвела присутствующих сощуренными глазами.

     — А что сказать? — вскинулся оператор Коля. — Мой сюжет. Видеоряд нормальный. Все как обычно.

     — К тебе претензий нет! — резко ответила Жанна. — Претензии к тексту. Егор!

     — А что? — У редактора смущенный вид.

     — Ты — выпускающий редактор! Как ты выпустил такую задницу?

     — Но, Жанна, по тексту замечаний нет. Все грамотно.

      — А к профессионализму журналиста у тебя тоже замечаний нет?

      — Ну… Понятно, что сюжет невкусный. Но заседанка — это дерьмо вообще. А из дерьма не каждый умеет конфетку делать. Ты вот умеешь. Но не всем это дано.

     — Настоящий профессионал из всего умеет конфетку делать. А если человеку не дано — тут уж ничего не сделаешь. Никакие МГУ не помогут.

Повисло тягостное молчание. Все стояли, опустив глаза.

     — Да мой Юра был в шоке! Таких, говорит, на пушечный выстрел к телевидению нельзя подпускать!

     — Уж не предлагаешь ли ты уволить Дашу? — как бы в шутку, посмеиваясь и подмигивая Даше, спросил директор Стас.

     — Почему бы и нет? — пожала плечами Жанна. — Насколько я знаю, у нее испытательный срок вот-вот должен кончиться. И что достойного внимания мы видели за это время? Что? Кто-нибудь хоть что-то может вспомнить?

Всеобщее молчание.

     — Вот-вот. Все сюжеты серые, тексты никакие — ну не умеет человек писать, не дано, синхроны затянутые — видно, что не может вовремя точку поставить. Так какой смысл нам держать такого журналиста? Ради престижа — что у нас выпускник МГУ работает? Если уж на то пошло — лучше ты, Стас, между нами ее оклад раздели. Я готова больше работать, но и получать больше.

— И я! — вставил слово журналист Игорь.

Егор скромно промолчал.

     — Погодите-погодите! — вмешался Стас. — Дарья еще пока не уволена, чтобы ее оклад делить.

     — Не делите шкуру неубитого медведя! — засмеялся оператор Коля.

     — Скорее, неубитого волка! — продолжал глумиться журналист Игорь. — Неубитой Волковой!

     — Так уволь,— холодно улыбнулась Жанна. — Мы бы уволили, да у нас такого права нет.

     — Я — демократичный директор,— возразил Стас. — Для меня главное — чтобы человек ко двору пришелся. А профессионализм — дело наживное. Дашка только со студенческой скамьи, у нее опыта маловато. Если поднатаскать — толк, глядишь, и будет… Но это в том случае, если человек стал для нас своим. Если не стал — то будь он хоть трижды профессионал, нам он не нужен. Мнение Жанны я слышал. Теперь хочу услышать мнение остальных.

     Однако остальные молчали. Наконец голос подал до сих пор не вступавший в разговор видеоинженер Павел:

     — Я с Дашей монтировал, могу ее оценить как специалиста. На мой взгляд, она — профи. Все у нее четко, все пропорционально — тексты, синхроны… И я бы не сказал, что сюжеты скучные. Нисколько не хуже, чем у других… Вы тут говорили, что не можете ни одного сюжета вспомнить… А как же сюжет о концерте? Я бы сказал, что этот авторский сюжет — высший пилотаж. А еще острый такой сюжет был о нашем заводе? У нее всегда аналитики много. Я думаю, что у Даши и крупный формат хорошо получился бы.

     Жанна презрительно скривила губы, всем своим видом показывая, что ей есть что возразить, но она уже все сказала и не считает нужным что-либо прибавлять к ранее сказанному.

— Так,— кивнул Стас. — Остальные что?

Остальные молчали.

        — Один за, один против, остальные воздержались — так, что ли?.. В таком случае мое резюме — испытательный срок у Волковой кончается через неделю — вот через неделю мы и вернемся к этому разговору. От тебя, Дарья, за это время ждем шедевров.

     — Вот только дождемся ли? — не удержалась от колкого замечания Жанна.

     — А теперь важная информация! — возвысил голос Стас. — Грядет традиционный ежегодный конкурс, который ГТРК проводит среди местечковых телекомпаний. Номинаций несколько… Сейчас зачитаю,— Стас развернул свернутый в трубочку факсовый лист.— Первая — «Авторская социально-значимая программа», вторая — «Программа “Новости”», третья — «Лучший репортер», четвертая — «Лучший интервьюер», пятая — «Лучшая операторская работа» и шестая — «Лучший ведущий, ведущая»… Значит, так… Предлагаю послать «Новости». У кого другое мнение?

Слово взяла Жанна:

     — Что тут обсуждать? Конечно, «Новости»! Это же наша фишка!

     — Может, авторскую программу? — предложил режиссер Паша. — У Жанки же классные программы есть. Например, последняя — о том, как наш завод добивают. Я когда монтировал — мурашки по коже.

     — Нет,— возразила Жанна,— давайте осторожнее с политикой.

     — Правильно! — подхватил редактор «Новостей» Егор.

     — «Новости» — это самая нейтральная тематика, это самая популярная, рейтинговая программа. «Новости» смотрят все!

     — Все так, но «Новости» и пришлют все,— неуверенно вставил свое слово журналист Игорь.

     — Так и авторские программы пришлют все, и операторские работы! — возразил Стас. — А нам надо прислать то, в чем сильны именно мы!

     — А почему бы нам не попробовать номинацию «Ведущая»? — предложил оператор Коля. — Жанка у нас в сто раз лучше краевых звезд!

     — Это можно! — весело подхватил Стас. — Значит, решено — посылаем программу «Новости», которую проведет Жанна. Итак, сейчас садимся — я, Жанна и Егор, — отбираем лучшие сюжеты за последние месяца три, Жанна записывает подачи, монтируем программу и отсылаем. Остальные — за работу! Конкурс конкурсом, а «Новости» сегодня должны выйти. Итак, журналюги, по съемкам!

     — Ну, зайка, вот тебе и испытание,— повернулась Жанна к Даше. — Я буду в студии сюжеты отбирать, а ты дуй в городскую администрацию! Но учти — сделаешь опять лажу, мы тебе темную устроим!

     На понедельничном заседании было скучно: молодой мэр, Жанкин ухажер, обсуждал хозяйственные вопросы. Периодически, косясь на камеру, демонстративно распекал подчиненных, те сонно писали что-то в блокнотах. Оператор лениво перемещался с камерой, набирая кадры по классической схеме: общий план, средний план, правый ракурс, левый ракурс, «крупняки» в виде классических очков на столе, пишущей руки, раскрытого блокнота, чьего-то напряженного лица… Даша старательно выводила: «подготовка школ к новому учебному году… подготовка ко дню города… неудовлетворительное состояние городских бань…» Параллельно она возвращалась мыслями к сегодняшнему собранию. «Вот это Жанка меня унизила! Писать я, видите ли, не умею… Да после такого уровень самооценки ниже плинтуса опустится… Стоп! Спокойно… Ты-то знаешь, что в МГУ ты поступила только благодаря себе. Если бы ты была бездарью, тебя не взяли бы. Так? Так… А потому хватит кукситься! Все просто на самом деле — до твоего появления Жанка была звезда, а сейчас она чувствует в тебе достойную соперницу. А что? Внешне я ее не хуже. Это раз. Мои сюжеты профессиональнее, чем ее, — зря я, что ли, пять лет в МГУ отучилась? Это два. При этом у меня высшее, да еще какое, а у нее что? Ну, училась она на химика, но ходят слухи, что замуж вышла и учебу забросила. Недоучка. Ну, погоди, Жанка! Ты думала съесть меня? А что, если я съем тебя? Я готова была стать твоей подругой , я восхищалась твоими пробивными способностями, твоим умением хвататься зубами за жизнь… Но ты объявила мне войну. И я принимаю твой вызов. Я еще не знаю, что я сделаю, но только съесть себя я не дам… Интересно, какие сюжеты выберут для конкурса?… А мои? Ну хоть один! На прошлой неделе у меня был неплохой про то, как труба прорвалась… А если мои не выберут? Особенно в свете сегодняшнего разговора? Смонтируют программу из Жанкиных да Егоркиных… Да я гораздо лучше пишу, чем эта парочка! В конце концов, я — профессиональный журналист! А они кто? Схему построения сюжета не знают… Особенности телевизионного формата не знают… Да, сюжеты у них неплохие… местами… но все на интуиции, никакой теории… Жанка еще и стилистические ошибки допускает. Егорка хоть филфак пединститута закончил, хоть какое-то гуманитарное образование, а она — технарь и есть технарь. Что у нее в школе по русскому было?.. Вот потому-то и не выберут мои сюжеты! Зависть. Обыкновенная — человеческая, творческая. Вот потому-то и не пошлют… А что я могу сделать? Ничего». Даша вздохнула и вывела в блокноте: «В период массового отключения горячей воды городские бани не справляются с наплывом посетителей, в результате чего образуются очереди. Мэр города пообещал, что в ближайшие же дни ситуация будет нормализована…»

Подошел Коля.

— Я в общем все. Поедем?

— Не… Поснимай еще.

— Да я уже и так тридцать минут снял.

— Синхрончиков набери.

— Набрал.

— Точно? Смотри, опять Жанка недовольна будет.

         — Ну, моей-то работой она довольна. Это она на тебя зуб точит.

— Ну, тогда пойдем.

      Вернувшись на студию, Даша села расписывать отснятый материал. Работать было сложно, так как просмотровая помещалась в тесном помещении редакции. Здесь находились все сотрудники телекомпании, они громко разговаривали, курили, параллельно смотрели телевизор, который почему-то включали чуть ли не на полную катушку. Тем не менее все так работали, а потому Даша считала, что не вправе жаловаться. Она выписала синхроны и села за сценарий. Но в голове ее стучало: «У тебя срок — неделя, не справишься — уволят… А если уволят — где будешь работать?!»

     — Дашка, чего ты там копаешься? — Егор смотрел на нее сверху вниз с высоты своего редакторского кресла.

     — Сейчас, еще пять сек.

     Хотелось создать шедевр, вернее, Даша вынуждена была создавать шедевры под страхом увольнения, под страхом потери любимой работы. Но, как назло, ничего гениального в голову не приходило. Только дежурные фразы. Пришлось нести сценарий Егору в том виде, в котором он есть. Егор пробежал взглядом написанное:

— Нормально, иди на монтаж. Но тут подлетела Жанна.

— Это случайно не сюжет с сегодняшнего заседания?

— Да, он.

— А ну, покажи, что ты там написала.

— Егор уже проверил.

         — Мало ли что Егор проверил! Не хочу, чтобы мне Юрочка жаловался, что никто, кроме меня, заседанки снимать не умеет.

Прочитав текст, местная телезвезда поморщилась:

         — Фу, Даша, вот опять… Какой текст кондовый! Заснуть можно от такого сюжета!

— Попробуй из заседанки что-то интересное выжать!

         — Так на то ты и профессионал, чтобы из дерьма конфетку делать! Ты ж у нас в столицах обучалась! Вот и покажи класс! Что ж ты до сих пор не покажешь? Уже месяц от тебя шедевров ждем — не можем дождаться… Ты смотрела мои сюжеты?

— Смотрела.

         — Ну так вот… Почему я всегда могу какую-нибудь изюминку найти?

         — Что же мне надо изменить? — спросила Даша, у которой все клокотало внутри…

         — Ну, не знаю, Дашуль! Ты же у нас профи! А ты, Егор, чего такие тексты пропускаешь? Ты же у нас редактор!

— Да, в самом деле — текст вялый.

     Даша выхватила листок и, стараясь не обращать внимания на орущий телевизор и взрывы смеха, переписала текст. От злости текст получился искрометный.

         — Вот, переписала, посмотри — теперь нормально? — она смиренно протянула листок Жанне. Та с покровительственным видом взяла его и внимательно прочитала. Видно было, что хочет придраться, но не знает, к чему.

         — Ну вот — другое дело. Можешь же, когда хочешь. Егор, посмотри.

Егор в свою очередь прочитал текст.

— Да, сейчас лучше. Иди на монтаж.

— Егор, а какие сюжеты выбрали для конкурса?

         — Всего десять взяли, четыре моих, три Жанкиных и два Игорюхиных.

— А мой никакой не взяли?

— Нет... Не сердись, не доросла еще.

— А, хорошо. Я не сержусь.

— Ну, иди на монтаж.

     На монтаже от журналиста не требовалось особой помощи видеоинженеру, который автоматически чередовал крупный план с общим, средний с крупным и т. д. Обычно Даша с энтузиазмом помогала Павлу, материал у нее был расписан посекундно, и ей доставляло удовольствие самой компоновать кадры. Она ощущала себя настоящим режиссером, монтирующим полнометражный фильм, а Павла— своими руками. Но сейчас она молчала, предоставив инициативу ему.

— А сейчас я вот такой планчик забабахаю… Пойдет?

— Угу…

— А сейчас какой нам планчик поставить? Ну разве этот…

— Угу…

         — Ты чего смурная такая сегодня? — Павел на минуту оторвался от пульта.

— Да так… Ты монтируй-монтируй…

— После сегодняшнего?

— Угадал.

         — Да ладно — не бери в голову! В творческих коллективах всегда так. Бьют — значит, стоишь чего-то.

         — Стою чего-то? Тогда конечно — пусть бьют… Лишь бы совсем не убили.

         — Да уж… Жанна наша всерьез за тебя взялась. Видно, что недолюбливает тебя. А остальные что — она у нас как пахан. Звезда! И почти жена мэра. А ведь городская администрация дотирует нашу компанию. За счет рекламы мы бы не выжили. Так что не обижайся на наших.

         — Да я не обижаюсь! Я все понимаю! Только дайте мне спокойно работать! Я же ни на что не претендую — пусть Жанна будет звезда, пусть Жанна будет лучшая! Мне ведь ничего не надо — только заниматься любимым делом.

         — Я понимаю. Действительно, что-то наши уж слишком… Стали сюжеты выбирать для конкурсной программы, говорю: «А Дашкины сюжеты? У нее ведь есть классные!» Так Жанна костьми легла — нет, и все тут! А Стас что — Стас ничего…

       Даша задумчиво посмотрела на Павла , и вдруг в ее голове как молния пронеслась дерзкая идея. «А что, если…»— но она даже испугалась того, что готова была совершить. «Боюсь подумать… Нет-нет! Это подло… А с тобой не подло? Подло…»

— Даша, ау! На какой минуте синхрон Юрчика брать?

         — А?.. На пятой минуте двадцатой секунде. От слов «И теперь мы должны…»

       «…послушай, не ты придумала такие правила игры. Их придумали другие и навязали тебе. Ты можешь лапки опустить и проиграть, можешь выйти из игры, что равносильно проигрышу. Но можешь и выиграть. Попробуй!.. Да… Да, хорошо… Но мне страшно! Я хочу работать, я не хочу интриговать!.. Послушай, если ты не сделаешь их, ты не сможешь работать, ты окажешься на улице. Чем ты будешь зарабатывать на жизнь? Ты ведь одна-одинешенька — ни отца, ни матери… Страшно ей! А увольняться в никуда — не страшно? Дашенька, послушай меня, солнышко, это — твой шанс! Ну, понимаешь, кто не рискует — тот не пьет шампанское. Попробуй! Рискни! Сыграй! Сделай ход! Ты ничего не теряешь — тебя все равно уволят. А приобрести можешь многое!..»

— Заканчивать синхрон не пора?

         — Что?.. А, давно пора. Пятая минута пятьдесят восьмая секунда. Последние слова — «… работы много, но мы все успеем сделать».

     «…Ну хорошо. Я сделаю это. А что, если не получится?.. Вот когда не получится, тогда и будешь думать, что делать. Давай! Дерзай!»

— Паш, Жанну уже записали?

         — Да… Как с «Новостями» закончим, так буду конкурсную программу сводить. Потом отсылать… Домой не знаю когда попаду.

— Слушай, а у меня к тебе предложение.

— Какое?

— Смотри— это секрет. Я только тебе могу его доверить.

— Заинтриговала.

— Давай возьмем полторашку пива, останемся вместе и…

— И? Звучит заманчиво.

     Конец ознакомительного фрагмента